Он и так гнал – ничего не понимающий Безумный, далеко выбрасывая длинные ноги и размахивая хвостом, как лассо, несся с холма, волоча телегу.
Холм скрыл от нас машины, но ненадолго. Дороги за ним не было и в помине, я подозревал, что тут вообще никто никогда не ездил ни на лошадях, ни в автотранспорте. Пегий помчался по нехоженому лугу, взрывая копытами землю и разбрасывая клочья пожухлой травы. Для него это была, должно быть, сумасшедшая скорость, но нас с Пригоршней она совершенно не удовлетворила.
– Нагоняют! – выдохнул он, оборачиваясь и потрясая вожжами, чтобы добавить Безумному прыти.
Машины действительно нагоняли, теперь я видел головы солдат позади кабин.
– Но-о! – заорал напарник. – Давай!
Но бежать быстрее конь был не способен. Хотя рощица, за которой опустился вертолет, приближалась.
– Ты вертушкой разве умеешь управлять? – прокричал я. – Тем более такой, гражданской?
– Такой как раз легче, – ответил он.
– Ну так умеешь?
– Сам ни разу этого не делал. Но видел, как другие… И меня учили.
– Но не доучили, раз сам ты не летал ни разу?
– Не… Держись, поворачиваю!
И вовремя: роща была прямо перед нами, в неглубокой низине, а ворваться в нее на всем ходу означало разбить телегу и, возможно, размозжить бедовую голову Безумного о первое же дерево. Поэтому напарник избрал обходной путь и заставил пегого повернуть влево.
Машины были совсем близко, сквозь лобовое стекло я уже видел силуэт водителя в кабине первой, далеко опередившей остальные две. Конечно, военные давно поняли, что мы не просто так появились здесь, а стремимся к той же цели, что и они. Но ни я, ни солдаты пока не стреляли: на таком расстоянии это было бессмысленно.
– Капитан, Пирсняк этот, с ними? – прокричал Никита.
– Не вижу его, – ответил я.
– Эх, если б «СВД» была! Сейчас бы в прицел – и шмальнуть! Я и так на себе много таскаю, надо было тебе снайперку взять из того дома, я ж просил, почему ты ее не взял?
– Потому что у нее длина больше метра, весит она больше четырех кило, а с прицелом и патронами – все пять. А я люблю налегке передвигаться. И потом, я б не смог сейчас попасть ни в кого на такой скорости…
– С холма надо было сразу стрелять, с вершины, пока стояли, – перебил он. – Я б половину их успел перемочить, остальные бы испугались и отступили.
Телега качнулась, подскочила на ухабе. Роща теперь тянулась справа, всего в паре метров я видел деревья. Пригоршня дернул поводья, вновь поворачивая, – и нашим взглядам открылся вертолет.
Он стоял, накренившись, в центре разделяющей склон и рощу поляны. Красный и с виду будто из пластмассы. На лыжах – я разглядел в них прорези и вставленные туда небольшие черные колеса, – с трехлопастным винтом. Мы видели его левый бок, дверца там была выломана, хотя в целом машина не производила впечатления вышедшей из строя. Пилот опустил ее в нескольких метрах от границы камней, которых постепенно становилось все больше, так что в конце концов они образовывали горку, переходящую в почти отвесный склон.
Роща скрыла от нас машины военных, а нас – от них. Сунув «форт» в кобуру, я на четвереньках перебрался к Пригоршне.
– Пулемет, видишь? – спросил он обрадованно. – Это самодеятельность уже, не должно там пулемета быть…
Я кивнул, разглядывая оружие. Под обтекаемым носом вертолета обшивка была частично содрана, там виднелись черные потеки, следы сварки, – к тому месту была примонтирована турель с толстенным стволом. Впрочем, через несколько секунд я увидел, что на самом деле их там несколько, не то шесть, не то восемь, соединенных круглыми скобами.
Я оглянулся: преследователи были еще за рощей.
– Но-о! – взревел Никита, выпрямляясь и что было сил дергая вожжи. – Химик, слышишь? Бросаем телегу и внутрь заскакиваем. Я соображу, как эту хрень в воздух поднять, а ты смотри, откуда пулемет управляется. И долби по ним, отбивайся, пока не взлетим…
У меня было множество возражений: пулемет могло заклинить, в вертолете мог отсутствовать боеприпас, либо закончиться топливо, либо он был сломан… Я не стал ничего говорить, потому что смысла в этом не было. Приподнялся на полусогнутых ногах, готовый соскочить на землю, как только напарник остановит телегу, – и тут она остановилась без его участия.
Но вначале позади раздался грохот и нарастающий свист. Мы оглянулись: двух машин видно еще не было, а третья, с открытым кузовом, появилась в поле зрения. И от нее в нашу сторону протянулся дымный стержень, он удлинялся, будто выталкивая к нам то, что находилось на его конце, – что-то небольшое, темное, вытянутое…
– Граната!
Мы с Никитой выкрикнули это одновременно.
И одновременно прыгнули в разные стороны.
Я сильно оттолкнулся от проломленного борта телеги, согнувшись, почти прижав голову к груди, рухнул боком и кубарем покатился по мягкой земле. Позади громыхнуло, потом меня накрыла волна треска, и рядом в кочку вонзилась горящая доска. Вертолет был прямо передо мной. Вскочив, я метнулся прочь от взрыва,
