Тычковский стал пятиться к стене, пока не коснулся ее спиной, чтобы все враги были под контролем, в поле зрения. Лидия с угрожающим видом поднялась из-за стола, Машенька застыла в напряженной позе. И в этот момент случилось неожиданное. Дверь в избу с грохотом распахнулась, и на пороге появился Кит. Щеки у него были сизые от отросшей на них щетины, глаза возбужденно блестели.
– Дай пять тыщ! – хрипло сказал он Лидии. И добавил: – Только быстро.
Явление Кита
– Во-первых, доброе утро, Коля, – спокойно ответила Лидия.
Машенька посмотрела на нее удивленно. Только что подруга жаловалась, как ей будет одиноко без Коли. И вот пропажа нашлась, а Лидия, вместо того чтобы броситься ему на шею, сделала каменное лицо. Ну и нервы!
– Ты что, мать, оглохла? Деньги давай! – заорал Кит.
– Во-вторых, где ружье? – так же спокойно спросила Лидия.
– В машине, – отмахнулся Кит. – Где они у тебя лежат? Я сам возьму!
– Деньги ты не найдешь, – усмехнулась сожительница. – И ничего не получишь, пока не скажешь, зачем они тебе.
– Сеньке Хвату отдать!
– Зачем?
– За дорогу!
– Он же всегда за тысячу чистил.
– То по деревне! А мне в город надо!
– Зачем тебе в город?
– Дай деньги! – заорал Кит, кидаясь на Лидию.
– Жадина! – взвыл Микоша. – Я тебе, Коля, всегда говорил! Все у нее есть! Врет она! И водка есть!
Кит схватил Лидию за горло и стал душить, повторяя:
– Где деньги? Ну? Где деньги?
Машенька, которая какое-то время была в шоке от неожиданного появления Кита, опомнилась и кинулась на помощь подруге. Но против могучего Коли она была бессильна. Лидия начала хрипеть и задыхаться.
– Помогите! – закричала Машенька.
Тычковский, не двигаясь с места, смотрел, как Кит расправляется с Лидией.
– Все одно не дам… Хоть убей… – хрипела та.
– Сам найду, – отшвырнув ее, взревел Кит и кинулся в комнату.
Лидия упала на пол и, кажется, ударилась головой. Какое-то время она не шевелилась.
– Лида! – кинулась к ней Машенька. – Что с тобой?!
В это время в комнате что-то с грохотом упало: Кит громил их с Лидией жилище. Отлетело в сторону кресло, на пол, как горох, посыпались стулья, отчаянно взвыл шкаф, по которому Кит от злости лупанул кулаком. От грохота хозяйка очнулась и открыла глаза.
– Господи, образумь его! – сказала она, потрогав шишку на голове.
– Где деньги!!! – орал Кит.
– Что вы стоите? – сверкнула глазами на Тычковского Машенька. – Он же обезумел! Он здесь все разгромит!
– А моя какая печаль? – насмешливо сказал Тычковский. – Меня вот эта дама, – кивнул он на Лидию, – только что собиралась усыпить. Или кочергой долбануть по голове, чтобы я отключился. А долбанули ее.
– Всех убью! – заорал Кит, с грохотом опрокидывая стол.
– Вы слышите?! – звенящим голосом сказала Машенька. – Он не найдет денег и побежит за ружьем! И всех нас перестреляет!
И тут, опять-таки неожиданно для всех, дверь в избу распахнулась, и в кухне появилось новое лицо: мужчина солидной комплекции, в тулупе, валенках и в ушанке на самой макушке. Шапка явно была ему маловата, из-под нее торчал рыжеватый чуб и огромные красные уши-лопухи. Лицо у мужика было простецкое, нос картошкой, глаза хитрющие.
– Так едем мы или нет? – спросил он вместо «здравствуйте».
– Спаситель! – взвыл Микоша.
– Э, нет! И не начинай! Все равно не налью! Я к хозяину пришел. Николай Ильич, так мы едем или нет? А то я пойду.
– Погоди, Хват! – крикнул из комнаты Кит, после чего раздался звон разбитой посуды. – Сейчас я иду! Заводи!
– До буфета добрался, – прошептала Лидия, поднимаясь. – Да нет там денег, ирод! Зачем ему в город? – требовательно спросила она у гостя.
– А я почем знаю? – пожал плечами тот. – Заладил, как попугай: надо в город. А зачем, не говорит. А солярка, она денег стоит. Ну и работа тоже.
– Во-первых, пусть вернет ключи! – звенящим голосом сказала Машенька. – Это не его машина!
– Никуда он не поедет, – подтвердила Лидия, потрогав шишку на голове. – Опился он. Бредит.
– То-то я смотрю, на себя не похож… – протянул Хватов. – Так он же не пьет!
– Именины у меня, – хмуро сказала Лидия. – Вот он и отметил вчера. Перестарался.
– Убью!!! – раздалось в ответ из комнаты. – Куда деньги спрятала, сука?!!
– Во дает! – восторженно сказал Хватов.
– Связать его надо, – поморщилась Лидия. – Иначе он нас всех перестреляет. Он же псих. Пятнадцать лет за убийство отсидел.
– Во дает! – повторил Хватов. И деловито: – Давай веревку.
Лидия ушла за печку и вскоре появилась с мотком бельевых веревок в руке.
– Только подойти надо незаметно. Он здоровый, черт. Я буду руки ему вязать, а ты, Микошка, за ноги держи. Понял? – сказала она соседу, сжимая веревку.
– Все понял, Лидия Ивановна. А нальешь?
– Все будет, – пообещал Хватов. – Договоримся.
И вошел в комнату со словами:
– Да ты не спеши, Николай Ильич. Не на автобус опаздываем.
– Я знаю, у нее есть, – сказал Кит, с грохотом выдвигая нижний ящик комода. – Есть деньги…
Увидев, что Кит стоит нагнувшись, Хватов подмигнул Лидии, неслышно появившейся в комнате с мотком веревок в руке, и навалился ему на спину. Кит от неожиданности потерял равновесие и упал.
Тут же вбежал Микоша и рухнул Киту в ноги. Влетела раскрасневшаяся от волнения Машенька и бросилась им на помощь. Лидия принялась скручивать руки Кита веревкой. Хватов сидел на нем верхом и приговаривал:
– Ты, Николай Ильич, спокойнее… Не сопротивляйся.
Говорил он напевно, будто сказку сказывал, и была в его движениях такая размеренность, неспешность, что казалось, время для Сеньки Хватова никакого значения не имеет. Никуда он не торопится, поэтому делает все основательно, хоть землю пашет, хоть руки вяжет, хоть ест, хоть пьет. Такой уж он был человек.
– Хват… Сука… Предатель… – хрипел Кит.
Пришел и Тычковский.
– Помочь? – насмешливо спросил он.
– Ноги ему надо связать, – прохрипела запыхавшаяся Лидия. – Возьми веревку!
Тот неожиданно послушался. Когда на подмогу пришел третий мужчина, участь Кита была решена. Ему скрутили руки, потом ноги, он еще какое-то время подергался, лежа на полу и даже пытаясь встать на ноги, но, не найдя опоры, рухнул и затих.
– Ну, вроде все, – вытер вспотевший лоб Хватов. – Я гляжу, Лидия Ивановна, у тебя гости, – наконец-то заметил он присутствие в доме посторонних.
– Именины справляли, – хмуро ответила Лидия.
– Хорошо погуляли, вижу, – рассмеялся Хватов. – С тебя, значит, тыща. А надумаешь ехать дальше –
