покрепче. Учтите, на днях гидротехники к вам из Сельэлектро прибудут. Покажите им плотину, вместе составьте расчеты. Вообще обмозгуйте все по-хозяйски.
— Мы, как пионеры, всегда готовы, — шутливо козырнув, сказал Петро.
Бутенко торопился в Богодаровку и не мог долго задерживаться. Но у Громака накопилось к секретарю райкома много вопросов, засиделись они допоздна, потом загромыхал дальний гром, сильный ветер пригнал с юго-востока грозовые тучи, и Бутенко решил заночевать в Чистой Кринице.
Петро вернулся домой около полуночи. Проходя мимо палисадника, взглянул в освещенное раскрытое окно.
За столом, у радиоприемника, сидели мать и Бутенко. И хотя разговаривали они вполголоса, Петро понял, что речь шла о нем.
Усмехнувшись, Петро устало поднялся по ступенькам крыльца.
— Батько не приходил из сада? — осведомился он, снимая планшет и присаживаясь на лежанке.
— Приходил и обратно подался, — ответила мать. — Буря налетела: у них там яблоки посбивало.
— Так он, что же, ночью собирать их будет?
— А ты батька нашего не знаешь?
Катерина Федосеевна, поправив фитиль в лампе, пошла на кухню готовить ужин.
— Ну, Рубанюк, Дрогобыч наш, — сообщил Бутенко, кивнув на приемник. — Ставь флажок.
Он искоса наблюдал, как Петро, тяжело переставляя усталые ноги, побрел к карте, потом сказал:
— Садись-ка, поговорим. Как ты работаешь, дружище, я видел. Пока претензий нет. А вот вид у тебя неважный. Не следишь за своим здоровьем. Устаешь здорово?
«Так и есть, мать нажаловалась», — догадался Петро.
— Чувствую себя ничего, — сказал он.
— А вот я устаю чертовски, — пожаловался Бутенко, — иногда с ног, понимаешь ли, валюсь. И честно признаюсь, так хочется выкроить свободный денек, забраться куда-нибудь в лес или на речку… поспать вволю, рыбку поудить. Ты давно не рыбачил?
— Давно.
— Это напрасно. Удочки есть у тебя?
— У Сашка́ нашего есть.
— Давай-ка завтра на Днепр с тобой катнем! Рыбные места знаешь? Лето проходит, а я ни разу на рыбалке не был. Дела наши никуда не уйдут, прах с ними. — Бутенко вдруг сердито вздернул бровь. — Чего ты ухмыляешься? Я серьезно говорю.
— Ни на какую рыбалку вы не поедете.
— Я? Федосеевна! — уничтожающе глядя на Петра, крикнул Бутенко. — Вы нам крупы какой-нибудь сможете пораньше распарить? На зорьке пойдем с вашим сыном рыбачить.
— Жмыхи лучше, — подсказал, все так же улыбаясь, Петро.
— Пожалуй, — не задумываясь, согласился Бутенко. — А червяков там накопаем. Значит, чуть свет забираешь снасти, жмыхи — и на Днепр! А я только с Громаком повидаюсь — и туда же! На весь день! Какой-нибудь котелок возьми. Уху будем варить?
— А как же! — В глубине темных зрачков. Петра вспыхнули веселые искорки. — Обязательно будем уху варить.
После ужина он внес в комнату рыболовное имущество Сашка́.
— Давайте, Игнат Семенович, распутаем пока.
— Давай, — не колеблясь, согласился Бутенко.
Петро искоса критически наблюдал, как секретарь райкома беспомощно вертел в руках леску.
— Глянь, заядлые рыбаки! — послышался удивленно-добродушный голос Остапа Григорьевича. Он перешагнул порог и, подойдя ближе, замахал рукой:
— Дозвольте, Игнат Семенович, не так, не так… Эту штуку вот как вяжут. Никогда еще не рыбалили?
— Как это не рыбалил? — грозно спросил Бутенко.
— Эх, было б у меня время посвободней, — вздохнул старик, — посидел бы с вами, а еще лучше с волокушей…
Остап Григорьевич был не менее страстным рыболовом, чем садоводом, и мог часами говорить о рыбных местах, волокушах, вентерях, привадах.
— Вы подавайтесь на Долгуновский ставок, — посоветовал он. — Оно чуть дальше, зато там королевского и зеркального карпа развелось! Я как глянул, ну, поверите, такого еще не видел… Бери руками, вынай… А место какое!
Остап Григорьевич так вдохновенно расхваливал Долгуновский ставок, что место это живо возникло в памяти Петра, словно был он там последний раз не лет шесть назад, во время летних каникул, а только вчера…
Вместе с сестрами, Ганной и Василинкой, они ходили в Богодаровский лес по грибы и ежевику, а потом дошли до ставка и решили искупаться. Разделись в тени могучих верб и осокорей. Из росшего поодаль малинника, перевитого липкими нитями паутины, струился терпкий, спиртной аромат и, смешиваясь с запахами переспелых грибов и прелью сложенного по берегу сена, пьянил, кружил голову. Над зеркальной гладью пруда сновала золотистая мошкара, поблескивали на острых лезвиях ядовито-зеленой осоки крылышки стрекоз. От тяжелых всплесков рыбы расходились мягкие круги, и тогда мерно покачивались желтые цветы водяных лилий, густая насыпь ряски.
— Да, хорошо бы сходить порыбалить, — сказал Петро, вздохнув.
Безо всякой видимой связи с этими своими мыслями он сказал Игнату Семеновичу:
— Комсомольцы хорошую идею подали: собрать по балкам и обочинам дорог семена дикого клевера. У нас нет совершенно семян. Завтра…
— Завтра рыбалка — и никаких больше дел! — строго перебил его Бутенко. — А идея действительно хорошая.
Перед зарей прошел сильный короткий дождь, потом грозовые облака разметало, и к восходу солнца от грозы только и осталась обильная роса да освежающая прохлада в прозрачном, чистом воздухе.
Бутенко проснулся в шестом часу. Поеживаясь, вышел в нижней сорочке на крыльцо, поглядел на бричку, дожидавшуюся его.
— Ушел наш рыболов? — осведомился он у Катерины Федосеевны.
— Чуть зорька схватился… Вы умываться на дворе будете?
— Удочки свои или удилища, как их там, забрал? — допытывался Бутенко.
— Не видать нигде… Наверное, забрал.
— Ну, молодец! Пусть хоть чуточку отдохнет.
Катерина Федосеевна довольно усмехнулась:
— Спасибо! Только вас он и слушается… А вы тоже на ставок?
Бутенко вздохнул:
— У меня в девять заседание райисполкома. Да и рыбак из меня… смех один…
Петро тем временем находился километрах в пяти от ставка, у которого так заманчиво было бы позоревать, поудить жирных королевских и зеркальных карпов. Он успел уже побывать на токах, принял от счетовода сведения за вчерашний день и собирался на самый дальний участок первой бригады. Там не ладилось с подъемом зяби.
До глубокой осени Петру так и не удалось заняться своей картой, в конце ноября, когда у Петра оставалось по вечерам свободное время, пришло письмо из Харькова, с завода, куда были посланы технические расчеты для изготовления турбин и генераторов. Заказ был готов, надо было его получить, а заодно купить моторы, необходимый инструмент, провод, рубильники, лампы, выключатели, патроны.
Колхозное правление порекомендовало Петру поехать в Харьков самому.
— Вернее будет.
Выехал Петро с Яковом Гайсенко. На полпути к Богодаровке почтарь, возвращавшийся с почтой, дал
