убеждения. Еще несколько минут назад я собирался хлопнуть дверью, а сейчас сидел, тупо уставившись в стену. Если это и бред, то хорошо обоснованный. Действительно, нечто похожее говорил нам профессор в музее. Ничего не мешало мне доказать этому пьянице его неправоту, если бы не эта страница. Хотя бы ради того, чтобы опустить парня на землю, стоило поучаствовать в его мероприятии, вот только оно попахивало криминалом. В принципе, можно попытаться уговорить музейного профессора, чтобы он выдал нам эту страницу, но это мне казалось маловероятным. Такие люди за последний разбитый горшок непонятного происхождения готовы стать стеной. Но кража… Это как-то неправильно. Пусть даже во имя всего человечества, как считает Свенсен. Но теперь во мне заново проснулось знакомое мне чувство авантюризма, которое постоянно преследовало меня в Дирланде. Эх!.. За что мне все это?
– Допустим, мы согласимся. Допустим, нам даже удастся выкрасть то, что вам нужно. Допустим, мы прочитаем это волшебное слово, о котором вы нам говорили. Но что дальше? Мы что, попадем в прошлое?
Свенсен подошел ко мне и горячо произнес:
– Я не знаю. Но я верю в существование Нибиру! Ошибки быть не может.
Я обхватил голову руками. Сейчас я ясно осознавал, на что толкает нас этот безумец. Но желание узнать тайну уже твердо засело у меня в мозгу. Воровать я еще ни разу не пробовал. Скорее всего, нас сразу поймают. Да и как можно среди бела дня незаметно открыть стеклянный шкаф и взять что-либо? Разве что, пригласить гипнотизера, чтобы он усыпил всех кроме нас и мы могли спокойно все провернуть. Чушь какая-то!
– У вас есть хоть какое-нибудь подобие плана? – спросил я, мало надеясь на утвердительный ответ.
– Конечно. Все предельно просто. Мне показываться в музее нельзя, а вот вы можете без труда все сделать сами.
– И каким же образом?
– Один из вас должен будет отвлечь внимание этого вредного старикашки.
– Гениально! – воскликнул я. – Потрясающий по своей сложности план. Как же я не смог додуматься сам?! Один болтает с профессором, а другой, как ни в чем не бывало, берет все, что хочет и, посвистывая, уходит. Фантастика!
– Вы напрасно смеетесь, Майк. Это и в самом деле нетрудно.
– Да уж. Любопытно узнать, а что же делаете в это время вы?
Свенсен загадочно улыбнулся и ответил:
– Не волнуйтесь. Я не собираюсь только вашими руками провернуть всю операцию. Я приму самое непосредственное участие.
– И как же? Будете в церкви напротив читать за нас молитву?
– Нет, что вы. Я возьму на себя охранников. Кстати, их обычно только двое.
– Ага, понятно. Вы попросите их на некоторое время отвернуться или уговорите на полчаса раньше уйти домой. Хотя, нет. Как же вы это сделаете, если вас даже на порог не пускают?
– Я уже все придумал. Я переоденусь, надену парик и приклею себе усы. Тогда меня никто не узнает.
– Допустим, что так. А дальше?
Тут Свенсен опустил глаза и ответил:
– Дальше я буду действовать по обстановке. Наверное, что-нибудь разобью или подниму шум. Не знаю. Но я обязательно что-нибудь сделаю.
– Великолепно! Один план лучше другого. А знаете ли вы главную новость?
– Какую?
– Представьте себе, что сегодня последний день выставки. Об этом написано на плакате у входа в музей.
Такого удивления на лице Свенсена я еще не видел. Он открыл рот от изумления и уставился на меня.
– Как?.. Вы точно уверены в этом?
– На все сто. Какие же теперь будут наши действия?
Свенсен задумчиво прошелся из угла в угол и опять уселся в кресло.
– Тогда мы должны сделать это сегодня.
Я опешил и посмотрел на Стена. Тот также замер в ожидании продолжения и ничего не говорил.
– До закрытия музея осталось полтора часа. Сейчас половина седьмого. У нас на сборы не более пятнадцати минут, – продолжал Свенсен, начиная открывать один из чемоданов. – Кстати, мистер Райс, вот эта книга. – Свенсен вытащил из кучи не стиранной одежды газетный сверток и протянул его Стену. – Смотрите, только по быстрее, а мне нужно срочно загримироваться.
Похоже, за нас уже приняли решение, и мы ничего не смогли возразить. Развернув сверток, мы принялись листать книгу. Больше всего меня поразила удивительная мягкость страниц. Они были не совсем белыми, а с зеленоватым оттенком. Несмотря на кажущуюся хрупкость, страницы обладали достаточной прочностью, чтобы их можно было случайно порвать. Из этого следовало, что та страница в музее кем-то оторвана намеренно. Но зачем? И в самом деле, последней страницы не было. Вернее оставалась ее небольшая часть. Символы или буквы были нанесены неизвестным мне способом. Они явно были не написаны и не напечатаны. При более пристальном осмотре было видно, что текст как бы проявлялся изнутри материала. Это было похоже на водяные знаки как на долларовых купюрах, но только хорошо заметные. Обложка черного цвета явно была кожаной и была очень приятной на ощупь. Серебристая застежка ничем особенным не отличалась, но ее половина странным образом прилипала к обложке, когда книгу закрывали. В центре обложки красовались уже виденные мной каракули, которые абсолютно ничего нам не говорили. Сама книга была на редкость легкой. В ней, по крайней мере, была тысяча страниц и она должна была весить по меньшей мере килограмм, а весила как небольшой детский журнал. Я очень жалел, что не рассмотрел книгу раньше. Она действительно была удивительной. Даже если бы она не была инопланетным сборником заклинаний, а простым сборником стихов, то ее исполнение все равно могло удивить кого угодно. И стоила бы она, конечно, не двадцать долларов. И не двести… Оставалось только вздыхать и пенять на свою невнимательность.
Тем временем Свенсен подошел к нам, и мы увидели потрясающую картину. Перед нами стоял типичный немецкий турист с фотоаппаратом на груди. Седые волосы до плеч и усы с проседью делали Свенсена просто неузнаваемым, хотя очень заметным. На нем был зеленый жакет и джинсы, на ногах красовались ярко белые кроссовки.
– Боже мой, мистер Свенсен, вас будет заметно за километр, – с досадой протянул Стен. – Мне казалось, что на такие дела нужно одеваться понеприметней, а вы вырядились как на бал.
Свенсен критически оглядел себя и ответил:
– Все намного проще, мистер Райс. У меня больше ничего такого нет. Еще есть пижама и один костюм. А турист в пижаме или в костюме, как вы понимаете, это еще хуже.
Я покачал головой.
– Чем больше я на вас смотрю, тем больше меня одолевают сомнения. Никакого более-менее сносного плана у вас нет, одежда похожа на маскарадную и, кроме того, вы до сих пор не знаете, чем будете заниматься в музее в то время, как мы будем пытаться ограбить охраняемый объект. Скажите честно, Свенсен, вы об этом не думали на досуге? За два с лишним года могли бы подготовиться получше. Кстати, зачем вам была нужна страница, если вы и знать не знали, что когда-нибудь увидите книгу?
– Знал, Майки, знал.
– Не может быть. И откуда же?
– А оттуда, что это блуждающая книга! И она рыщет по мирам в поисках своей страницы! Это рано или поздно должно было произойти. И я дождался этого дня.
– Что значит «рыщет по мирам»? – спросил я, в очередной раз убеждаясь в его невменяемости.
– Э, Майки, эта книга не просто книга. Она живая.
– Господи, мистер Свенсен, ну неужели вы считаете нас полными идиотами? Мы ведь и так согласились участвовать в вашем безнадежном мероприятии. Зачем же вы еще приплели сюда то, что книга живая. Может она, и говорить умеет?
