Лапой боевика, торчала пачка «Мальборо».
Молча, подошел Гром. Сергей достал сигареты, вставил в рот Димону и себе.
— Дай мне? — попросил Андрей.
— Ты же не куришь, — давая сигарету, сказал Серега.
— А-а-а!! — махнул рукой Громов.
Встав в кружок, начали прикуривать. Руки у всех мелко дрожали.
— Что это с ним? — кивая на Лапу, снова спросил Андрей.
— В графа Дракулу поиграл. Слышишь Лапа, ты сходи к нему, кол всади, а то очухается, а пуль серебряных у нас нет, — пытаясь пошутить, хлопая по пустым карманам разгрузки рукой, сквозь зубы зажавшие сигарету, процедил Сергей.
Наконец прикурили.
— Пошел ты, Серега! — ответил Лапа, выпуская табачный дым. Громов посмотрел на бандита, на Лапу и отскочил в сторону. Его рвало.
— Ну вот! Гром, ты снова?!!! — и Димон с Серегой начали дико смеяться.
Громов разгрузив желудок, посмотрел на них и, затянувшись сигаретой, тоже захохотал.
Глава 11
Сергей и Людмила сидели в ванной. Людмила мыла голову своему мужчине, касаясь грудью его спины.
— Боже Мой! Он совсем седой. И это в тридцать три года! Возраст Христа. — думала она.
Когда случайно ее взгляд падал на страшную рану на бедре Сергея, ее передергивало. Сергей понял, включил кран и вылил целый пузырек шампуня в ванную. Пена скрыла от взгляда увечье, нанесенное взбесившейся сталью.
— Так у нас денег, на шампунь не хватит — сказала Людмила.
— Зато не надо тратить на валерьянку — ответил Сергей, и повернулся.
Увидел ее красивые, но грустные глаза. грудь на которой таяли пузырьки пены. Прижал к себе и поцеловал.
Людмила положила голову ему на грудь, обняла.
— Пойдем в спальню, я перевяжу тебя — гладя его по спине, продолжила говорить она.
— Я конечно не ваш доктор Чумаков, и никогда не перевязывала раненых мужиков, но раз я буду твоей женой, то пора учится — уже веселее добавила Людмила.
Они вылезли из ванны, смеясь, вытерли друг друга полотенцами. Сергей внезапно, резко, она даже не успела среагировать, одним движением замотал ее в полотенце. Подхватив на руки, понес из ванны в спальню.
— Сережка отпусти! Ты же раненый! — смеясь, кричала она, пытаясь освободить руки.
— Тоже мне раненый, поцарапали немного, — весело отвечал Сергей, целуя ее в шею.
Проходя через гостиную, встали как вкопанные. В кресле сидел приехавший, и как то тихо вошедший Олег Михайлович.
— Привет молодежь! — улыбаясь, сказал он.
Людмила спрыгнула с рук Сергея. Серега стоял голый. Сдернув с себя полотенце, Людмила попыталась прикрыть его наготу. Но поняв нелепость всей ситуации, прижалась к Сергею и кое-как прикрыла обоих.
— Здравствуйте, Олег Михайлович! Как Вы тихо вошли. Извините. — чувствуя свою беззащитность пробормотал Сергей.
Так вдвоем с Людмилой они бочком, бочком добрались до спальни, юркнули в нее и захлопнули дверь.
— Блин, я выглядел, как придурок, — поворачивая Людмилу лицом к себе сказал Сергей.
— А я! Стриптиз устроила — глядя ему в глаза и вставая на цыпочки переходя на шепот сказала она.
Полотенце упало. Она подалась к нему, и Сергей, обняв поцеловал ее полуоткрытый рот.
Через минуту, вместе упали на кровать. За дверью хохотал отец.
Через два месяца они поженились. Несмотря на протесты отца Людмилы и родителей Сергея, свадьба была скромной. Жук и его толстая супруга Марина были свидетелями. Единственное, что смогли добиться от молодых, родители, это свадебное платье невесты. Сергей был в парадной форме. Во время церемонии бракосочетания, работница ЗАГС, молоденькая и симпатичная девушка, не сводила восхищенных глаз с груди Сергея. На кителе, которого светились, тяжелым блеском, ордена и медали. Был скромный стол, который накрыли на даче у родителей Сергея. Присутствующих было немного.
Пригласили Алексанра Евдокименко с женой, пулеметчика СОБР «Сову» — Алексея Савина с женой Светланой. Почему-то Людмила попросила пригласить Ольгу, девушку — медсестру которую Сергей спас в 96. Во время застолья Ольга, постоянно смотрела на Людмилу, улыбалась и подмигивала ей поднимая бокал с шампанским. Людмила в ответ кивала с улыбкой. Были несколько сотрудников фирмы, где работала Людмила. Татьяна Вдовина, не смотря на приглашение, прийти не смогла. Еще слишком свежим, было ее горе.
Еще через месяц Людмила почувствовала, что беременна. Сергей собирался в очередную командировку.
В предрассветном тумане слышалось хлопанье птичьих крыльев. У гусей начался сезон птичьей любви. Раздавалось гоготание и свист рассекаемого крыльями воздуха, от пролетающих птиц. Молодой солдатик, стоя на посту, слушал любовные серенады гусей. Недавно командир представил его к награде. Каким гоголем, он вернется теперь в свои родные Салтыки, что на орловщине. Парни обзавидуются. Особенно рыжий Вовка, который отбивал девчонок, щеголяя после дембеля в своей морской форме. А теперь он, Костя Семенов, станет любимцем деревенских девчонок, придя с медалью с настоящей войны. Мечты уносили Константина в далекие дали.
Мимо пролетела пара гусей. «Вот бы подстрелить одного», — подумал Костя и снял автомат с плеча. Стал ждать. Увидев, как из тумана прямо на него вылетела очередная влюбленная пара, он вскинул оружие и три раза выстрелил в подлетающего гуся. Птица, кувыркнувшись в воздухе, упала прямо к ногам часового.
— Кто стрелял? — раздался командирский голос.
— Я, Семенов. Товарищ лейтенант, вот гуся подстрелил. Извините. Не удержался.
— Не удержался? Я тебе не удержусь, в следующий раз. Где гусь? — лейтенант подошел вплотную.
Костик показал ему убитую птицу. Две пули вошли прямо в грудь красивой птице. На клюве гуся выступила капля крови. В бусинках птичьих глаз, медленно, угасала жизнь.
— Ладно, Семенов, за хорошую стрельбу и заботу о желудке командира, объявляю тебе благодарность.
— Служу России!
И лейтенант, забрав убитую птицу, пошел по своим делам.
«Два раза попал, из трех. Хорошо стрелять научился. Точно Вовка обзавидуется, когда на охоту пойдем» — и солдат снова погрузился в свои мечты.
Последняя пуля, вылетевшая из ствола, не попала в гуся. Внешне похожая на миллионы своих сестер, она, тем не менее, имела свое, собственное мнение, о своей значимости в истории. Она считала, что должна убить — как минимум президента, а тут промахнулась в какого-то гуся. И сатанея от ярости, она устремилась вперед. Пуля пролетала над ковылями, колыхавшимися от слабого утреннего ветерка, над стадом глупых пасущихся овец, над пастухом, который присел, услышав ее свист. Покрывая за секунду не одну сотню метров, пуля летела. Летела. Через некоторое время пуля поняла, что слабеет. Неужели ей придется заржаветь, зарывшись в эту пыльную землю? Она недостойна такой участи. Ну хоть какая-то цель!
Внезапно, прямо перед собой, она увидела черную дыру амбразуры ДОТа. Это был последний шанс, и
