отдохнувшей...
Засыпая ближе к утру, я впервые за долгое время вспомнила, что значит чувствовать себя затраханной в буквальном значении этого слова.
На следующий день мы с Маной играли в карты, глазели на снегопад, дурачились, смотрели фильм 'Крутой парень' со Стивом Мартином и Эдди Мерфи, занимались любовью (ну, так и быть, сменю свое излюбленное 'трахаться' на более приличное выражение Маны). Я, наконец, спела Мане 'Лане мойе'.
- У тебя красивый голос, - похвалил он с улыбкой, - и песню ты на удивление выбрала. Такую... сербскую.
Как и вчера, когда я подарила Мане краски, так и сейчас он ободряюще улыбался. Будто он видел, что я стараюсь, и пусть пока не все гладко, но он видит и ценит мои усилия. Мне и правда хотелось тянуться за вампиром - и повыше, повыше...
Мана дорисовал меня. Нежный ангел на холсте был похож на меня процентов на тридцать. Во второй раз задаюсь вопросом - неужели вампир меня такою видит?..
Вечером мы напились, особенно он. Мана вел себя прескверно, от смеха я один раз упала с дивана. А когда вампир решил игриво усесться мне на колени, я почувствовала, что от смеха болит плечо.
Мне было так хорошо с Маной, так уютно и безоблачно, что я забыла о мире вокруг, об узнике в этой квартире, обо всем и обо всех.
И все же главное... Наверное, эти день и две ночи, что я провела с Маной, куда сильнее сквозили горечью и дурными предчувствиями, нежели безмятежной радостью и дурашливостью влюбленных. Я отчего-то знала, что такое вряд ли повторится. Я слушала тревожную предгрозовую тишину - и понимала, что ничего изменить или сделать не могу.
Когда мы лежали на исходе второй ночи, лицом к лицу, слушали вой метели за окном, Мана смотрел на меня так, словно хотел что-то сказать или рассказать... И тогда я поняла - он тоже чувствует и понимает, что скоро тревожному, но привычному нам течению жизни придет конец. Грядет буря, знали мы, и были не властны над силой рока, вращающего колесо нашей общей судьбы.
Глава 12
Когда Жанна и Жози везли меня домой, я смотрела в окно на проносящиеся вереницей мимо магазины, дома, автосервисы и остановки. Все, о чем я могла думать... о ком я могла думать, был Мана. Из головы не шел образ его. Вспоминала его объятия - и дрожь шла по телу. Вспоминала, как дурачились мы, отрабатывая какие-то броски через бедро, и он подхватывал меня на лету, не давая упасть ни на пол, ни куда бы то ни было еще. Вспоминала, как плясали под какую-то сербскую песню, хихикая и подпевая незатейливому припеву: 'Джинджи-ринджи, бубамара, циквие жужие...' Что-то цыганское, кажется.
И я не могла понять, почему уже так тоскую по этому всего лишь очередному мужчине в моей жизни. Или нет - не просто очередному?..
- Гайя, ты чего такая скисшая? - услышала я голос Жозефины.
- Папочка тебя обидел? - это уже Жанна.
Я взглянула на них. Старшая за рулем, пялится на меня в зеркало, Жози с переднего сидения обернулась ко мне.
- Нет, ему уже нет смысла меня обижать... - довольно рассеянно отозвалась я.
- А раньше что, был? Ой, Мана из ничего может тысячи причин найти, можешь не рассказывать, - Жози отмахнулась, - не представляю, за что тебя можно обижать...
Я не ответила на это довольно забавное предположение о том, что я девочка с сомнительными способностями выводить из себя.
Дома на меня напала дикая тоска. Я ушла от сестер подальше, чтобы они не видели моего состояния. Я плакала, сидя на кровати, не понимая, что это со мной. Плохие предчувствия теснили мою душу, хотелось взвыть. Ну, или кому-то от души нажаловаться, и чтоб меня пожалели. Гай Марций Цезоний Антонин Фабий, когда же ты собираешься появиться в моей жизни?.. Ты так мне нужен. Может, ты смог бы помочь. Или хотя бы отвести беды или эту беспричинную грусть, этот страх. Хотя с чего я взяла, что он захочет это делать? С чего я взяла, что он не опасен?..
Я включила плеер, сунула в уши ракушки наушников. Есть у меня совершенно потрясающая песня, к тому же подходящая к моим чаяниям обрести, наконец, понимание того, кто же мой отец. Называется она - 'Молитва', певицы Миласы. Под слова: 'Только позволь узнать его одного, только прошу - храни его одного' так хорошо плакалось...
