- Штефан Диаконеску, в 1483 году обративший тебя двадцатью годами ранее Катвальд был казнен по решению Форума Старейших. Я взял в свой дом тебя и твою сестру. Я растил тебя семьдесят лет, прежде чем ты смог сам о себе заботиться. Я оплакивал ушедшую от нас трагически Роксу, твою сестру. Я поддерживал тебя всегда, когда ты просил и не просил об этом. Ты же уничтожил стольких моих детей и своих братьев и сестер.
Ким умолк. Мана глянул на него, убрал саблю от шеи Фэнела и отошел на два шага назад.
- Ким... отец... - Фэнел, наверное, увидев в лице Кимуры что-то, упал перед ним на колени. - Прошу! Пощади!
Кимура сделал знак Мане и отступил.
- Прости меня, сын мой, - только и сказал Ким.
Мана занес клинок. Я отвернулась, спрятав лицо на плече Саши. Иван так же уткнулся в другое ее плечо. Я услышала свист клинка, сочный мерзкий звук. Вскрик Николы. Затем - звук падающего тела.
Фэнел лежал обезглавленным недалеко от высыхающего, уже истекшего кровью трупа Эмиля. Лужи крови блестели тут и там. Пораженная до глубины души Дойна держала руку на заживающем горле. Она первой, как сомнамбула, оторвалась от общей толпы и медленно, тяжело пошла к Мане. Он повернулся к девушке. С опущенного клинка капала кровь. Белое пальто в который раз было покрыто кровавым узором. Дойна плюхнулась на колени перед Маной.
- Прости меня, мастер, - дрожащим голосом произнесла она.
- Прощаю, дитя мое, - сказал он и положил ладонь на ее голову. - Ингемар?..
Мастер Киева подошел к Мане, коснулся его руки:
- Волей своей называю я тебя мастером Левобережного септа, да не покусится никто на твою власть, Эмануэл Депрерадович...
Так я узнала, что Ману назвали Десперадо не только за то, что он был отчаянным бойцом.
Один за другим подходили к своему новому мастеру члены Левобережного септа. Он принимал их присягу. Не было ни торжества, ни радости, ничего такого в лице Маны. Лишь спокойствие и осознание того, что он выполняет свой долг.
Когда они закончили, Ингемар набрал на своем телефоне номер.
- Алло, это Ингемар. Необходима уборка. Адрес...
Вызвав таинственную службу уборки, Мастер Киева сказал:
- Ну, и, наконец, Адольф.
Нидерер, только что присягнувший Мане, с перепуганным лицом вышел вперед.
- Я так понял, ты обратил этого мальчика больным? Слухи не лгут? - немного устало и рассеянно спросил Мастер, пытаясь засунуть телефон в карман.
- Нет, мастер, не лгут.
- За твою несдержанность и неосмотрительность я лишаю тебя власти над ним. Ты не можешь наказать его или приказать ему...
- Но я не хочу наказывать, я хочу лишь заботиться о нем, - взмолился седой юноша. - Иван...
Он обернулся к Ване.
- Ты можешь жить в моем доме, - сказал Кимура. - Я приму тебя как своего ребенка.
- Ты можешь жить у меня, - сказала я.
Ваня поднялся на ноги, мы с Сашей тоже.
- Я... знаете, я, наверное, могу чувствовать дампиров, - сказал мальчик.
- То есть? Древний вампир не всякий учует дампира, - сказал Ингемар. - Я сам увидел это в Гайе уже когда взглянул на нее новогодней ночью. Это была вторая наша встреча.
- Просто я чувствую по отношению к Гайе и по отношению к... Саше, да? - одинаковое что-то. Не знаю, как пояснить. Будто тень какая-то вокруг.
- Особая энергетика, да, - с улыбкой сказал Ингемар. - Надо же, какой талант откопался. Буду рад, если ты, Ким, за ним присмотришь.
- Ваня... - Адольф умоляюще протянул ему руку. - Пожалуйста, возвращайся ко мне.
Мальчик приоткрыл рот, чтобы что-то сказать, передумал и ответил:
- Извини, Адольф, я, наверное, попробую начать жизнь вампира заново.
- У меня, - сказала я.
- Нет, - сказал Мана. - Ему нужно многое узнать о себе, и ты ему в этом не поможешь. Кимура - старый и опытный патернал.
- Ты не будешь по мне скучать? - спросила я. Я и сама понимала, что там Ване будет лучше.
Иван прижался к Саше шутливо:
- Нет, у меня есть теперь другой дампир. Конечно, буду. Но мы же будем видеться.
Я обняла его. Адольф стоял с несчастным видом.
- Ну, Адольф, - сказал Ваня словно нехотя, - с тобой, надеюсь, тоже будем видеться.
Тот с надеждой взглянул на мальчика. Интересно, как он оправдывает свой столь молодой вид? Наверное, все только и шепчутся о том, что Нидерер на пластических операциях помешан...
- Здорово, новенький в нашем доме, - Бирсен обняла мальчика, Степан пожал ему руку, Никола ласково улыбалась.
Я заметила, что Ингемар отошел в сторону с Кимурой и Джейми, и они о чем-то говорят. Дойна, Флорин и другие смирно стояли рядом с нами. Мана приблизился к мужчинам, повинуясь зову Ингемара.
Через минуту тихих переговоров Ингемар сказал:
- Так, Ким проследит, чтобы все выбрались отсюда и разбежались по домам до рассвета. Бросу, ты остаешься здесь. Вперед, ребята, мы и так слишком задержались тут...
Вампиры начали выплескиваться из здания. Ушел с Сашей Иван, на прощание тронув меня за руку. Ушла Никола. Ушли, сопровождаемые Кимом, ребята Фэнела - уже ребята Маны. Остались Джейми, Эристав, Ингемар, Мана и я. Ну и тихий перепуганный кудрявый Бросу.
- Мана, как ты уже понял, мне звонил Мастер Траян, - сказал Ингемар. - Мастер Италии и Европы, - пояснил мне он. - Он здесь. Я не знаю, что это нам сулит, но ты, Мана, отвези, пожалуйста, эту дорогую тебе и нам девушку, - Ингемар иронично улыбнулся, - домой и не отходи от нее до моих дальнейших распоряжений.
- Слушаюсь.
- К сожалению, сейчас у нас нет времени, Гайя Антонин, - сказал мне Ингемар, - но я надеюсь, что мы с тобой поговорим о многом. А пока тебе нужно вернуться домой и отдохнуть.
- Я под домашним арестом? - спросила я.
- Нет, но мы не можем допустить, чтобы ты попала в поле зрения наших недругов. Так случилось с Сашей. И Киму пришлось обратить ее.
Я устала удивляться этой ночью, но данная весть просто поразила меня.
- Так что пока рядом будет один из лучших и преданнейших воинов из тех, что я повидал на своем веку. А век у меня долгий. И повидал я многое, поверь. Все, отправляйся.
Ингемар привычным жестом коснулся своей большой ладонью моей головы. Теперь я одна из них, подумалось мне, этот благословляющий жест сказал мне о многом.
- Че там за праздник сегодня, а, Эристав? - спросил Джейми у грузина. - Ты говорил - День Судьбы?
- Ага. Как встретишь его - так и весь год проведешь, - поведал тот.
Я кивнула, не зная, что добавить к невеселой иронии грузина. Бросила растерянное 'До свидания' остающимся в зале мужчинам, те прощально махнули, глядя мне вслед.
Я позволила Мане сунуть подобранный им и поставленный на предохранитель пистолет мне в карман пальто, а потом дала увести себя к лифту.
Пока мы ехали вниз, я рассматривала свои руки. На них не было крови, но я видела во время присяги кровавое пятно на ноге Киву, он хромал. И несчастная Дойна, которой почему-то досталось больше всех, держалась за бок. На ее светлой тунике также алела кровь. Третья моя пуля, наверное, ушла в никуда.
Мана вывел меня из здания за руку.
- Машина там, - сказала я.
