преследуя, большей частью, личные, карьерные. Обычное ведь дело, не так ли?
Перейдя терминал, две ещё не представленные друг другу делегатские группы расположились ждать бубличный шаттл, долженствовавший доставить их на поверхность Кавказа, в депутатском зале орбитального порта. В разных концах зала, тихо переговариваясь между собой, они исподтишка рассматривали друг друга. Пока что только рассматривали.
На Столицу генерал Ларкин, сопровождаемая Наместником Запада бароном Спакером К.Мадригалом (по протоколу, конечно, наоборот, Хелен Джей сопровождала Мадригала, но на деле, конечно, Мадригал сопровождал её, если вы понимаете), прибыла заполночь, уже двенадцатого. «Толкиен» сел в Президентском порту, прямо в центре Столицы. В момент же, означенный выше, как начало таинственной встречи на Кавказе-2, то есть в половине седьмого утра среднего (и в полдень по времени Столицы), генерал ожидала аудиенции у Е.К.В. Анастасии Второй Романовой-Брюлловой, Английской. С Президентом Чандрагуптой Ларкин встречалась назавтра, а доклад в Сенате запланирован был на пятницу (а была среда, раннее утро в Добром, позднее — на Столице).
Вахтанг же Рувимович Гринёв помещался в тест-боксе медсерва ДГ-5000. Вахтанг Рувимович спал. Вахтанга Рувимовича метографировали. Процесс подходил к концу. Оператор медсерва, некто Дмитриева, следила за монитором невнимательно, но ей, опытной сестре, было и так ясно, что с Вахтангом Рувимовичем все в полном порядке и завтра он точно выйдет на работу.
Шаттл принял их на борт без пятнадцати семь, и в два счета доставил в государственный космодром 'Шамиль Хаттаб', где, прямо на взлетной полосе, их ожидала колонна боевых машин. По три броневика с фронта и с тылу старинного двухкупейного «линкольна». К трапу шаттла подошел высокий старик в папахе, с белоснежной жидкой бородой, с вот этаким маузером под мышкой. При его посредничестве и была тут же, у трапа, под низким солнцем и пронизывающим утренним ветром, произведена процедура представления сторон. Мистер Буль, мистер Смит, — мистер Сидоров-Петров, мистер Иванов-Николаев.
Секретность встречи и охрана делегаций обеспечивалась мирными жителями села Доброго; таким образом спокон веку добровцы неплохо зарабатывали себе на боеприпасы, на предметы чести, на плов с мясом длиннохвостого барашка да на блины с икристым концентратом. И репутация жителей села Доброе была белоснежна как брада их старейшины-председателя, и охранная лицензия, под номером 001831, продлевалась уже сколько десятилетий Северными Наместниками без проволочек — и с минимальным вознаграждением.
Посредники расселись по местам и колонна двинулась в путь.
От космодрома 'Шамиль Хаттаб' до Доброго дороги в общепринятом смысле нет. Четыреста полновесных километров бреющего полета по долинам, отрогам и ущельям, под аккомпанемент удалых выкриков и нестройного пения расположившихся на броне усатых добро-молодцев в древнем камуфляже. Была также стрельба из всех видов легкого и среднего оружия по кустам, скалам и прочим каменьям; достаточно за четыреста километров наслушались дорогие гости свиста ветра в обтекателях, странного лада громкой музыки из динамиков купе и словоречий старейшины-председателя в паузах ее. Менее шумное путешествие было бы, во-первых, подозрительно, толков не оберешься, и, во-вторых, по местным понятиям, для дорогих гостей оскорбительно. Дорогие гости, что одни, что другие, в Добром уже бывали, имели понимание местного протокола и, насколько возможно расслабившись, старались получить определенного рода удовольствие…
Стариной и величием веяло со всех сторон, огромные маломытые витязи с «абаканами» и «мухами» чудились в небесах… Колонна ворвалась на главную (единственную) улицу села, лихо разом остановилась, броневики окружили лимузин, бородатые добро-молодцы ссыпались наземь и образовали живой коридор к окраине, где, под сенью искусственных виноградных лоз, было устроено все необходимое для торжественного угощения. Старейшина-председатель досточтимый Додоев в три взмаха зарезал трех баранов, молодое белое вино, закупленное в местной столице Грозное, выплеснулось из кувшинов (куда его заблаговременно перелили из бутылок) в рога, поднесенные гостям на специальных подставках (чтобы неверные могли рога ставить, если слабо допить), темные женщины подали закуски… шашлык и плов… тосты, тосты, тосты… ах, хорошо встречали гостей в независимом селе Добром, так, что хотелось позабыть о деньгах, уплаченных заказывающей стороной… эх! — однако, люди прибыли на встречу деловые, сиживавшие за столами, в строях шагавшие, — никто не расслабился, лишь один из представителей подрядчика, статный красивый мужчина в штатском, названный как независимый делегат Смит, часто поглядывал на часы, стараясь делать это — незаметно… Нужное количество приличий было, наконец, к половине десятого утра, отправлено, досточтимый Додоев принял деловой вид и пригласил дорогих гостей отдохнуть. Четверо немедленно поднялись с мест, бросили салфетки в тарелки и прошли — снова сквозь живой коридор — в отведенный для переговоров старый благоустроенный дот.
Там посредники расположились по сторонам отменно компьютеризованного стола и приступили к делу. о соображениям этики и в свете высоких достижений галактического права типа 'не пойман — не вор', термины «заказчик» и «киллер» давным давно из словаря подобного рода переговоров вышли. Как музыкант любого качества обижается на паразитное «лабух», так и убийца не любит древнее, утерявшее с веками благородный оттенок, слово «киллер». Впрочем, беда невелика: не менее сотни слов на трех десятках языков, имеющих в Галактике широкое хождение, тонко и тактично заменяли его, теша киллерово сознание собственной легальности и, можно сказать, непорочности. Кроме того, и заказчик, всегда во сто крат подонок, получал некое облегчение. Представлялось: деловые люди собрались поговорить о деле. На встрече 12 марта использовалось слово «специалист» и использовалось слово «подрядчик», а переговоры велись на русском языке, коим присутствующие, как они выяснили допрежь прочего, владели вполне.
(Чтобы потом не отвлекаться, сразу следует сказать о том, что во время переговоров, впрочем, никак на них не повлияв, произошел мелкий внешний инцидент: молодая пара жителей Доброго не в добрый час выбрала для душевного общения в полдень — ближе к концу встречи — точку пространства, расположенную в поле сканирующих устройств дота; естественно, у влюбленных не имелось датчиков «свой», коими оснащалась охрана, они просто пообнимашки-поцеловашки намеревались устроить подальше от родительских глаз; молодо-зелено; естественно, сканеры сработали, понятно, что переговоры были ненадолго прерваны для разъяснения ситуации; сам досточтимый Додоев, разбуженный от стариковской дремоты, ринулся с завалинки сельсовета в дозор, лично нарушителей обнаружил, идентифицировал и сам же провел скорый суд и привел в исполнение неотвратимый, единственно возможный приговор. Старейшина-председатель Амиран Додоев не был чужд маленьких слабостей, но маленьких настолько, что понизить огромный авторитет в Добром как самого стр. — пр. — а, так и гордой его фамилии, они, конечно, не могли. Традициям был стр. — пр. очень привержен. Все должно идти так, как всегда шло. Но старик Додоев любил детей. Он отвел застранца и застранку, внука и двоюродную правнучку за отдаленный плетень, выстрелил дважды в землю, пинками загнал негодяев в канаву и привалил хворостом. После чего сам же принес несколько напрягшимся гостям всяческие извинения. Так как собственная — и более современная — аппаратура гостей слова его, в общем, подтвердила, то инцидент сразу же и сочли исчерпанным, а извинения — достаточными… добровцы даром денег не брали… а что пацан с пацанкой остались в живых — так гуманизм же… родная кровь… гости были вполне реальные люди).
Известно, что любому мероприятию можно подобрать девиз, будь это простая пьянка, будь это встреча глав враждующих планетных систем. Встрече в Добром вполне подошло бы известное классическое 'Чужого нам не надо, но свое нам отдай!'. Торг, господа и читатели, торг, пошлый, но необходимый всегда и во всем, торг. Однако, похоже, настала пора, уже к горлу подступила необходимость, отрекомендовать, наконец, гостей старейшины Додоева, хотя бы кратко.
Так называемую Корпорацию (сторона 'специалист') представляли: актер Лиланд Джексон, полный гуманоид, настоящий американец, чей род стартовал чуть ли не с палубы того самого «Мэйфлауера», впрочем, тем не менее, отменно образованный человек. Его партнер, полный же гуманоид Джералд Суви Сайд, свободный художник, бизнес-терапевт класса «драйзер», Московский Государственный Университет, мир Бирюлево. С ним нам придется познакомиться подробнее — позже…
Сторона же «подрядчик» имела в составе своем двух военных, военных же, и ныне и присно — военных. Командовал парадом (так, во всяком случае, считалось) блестящий штабной офицер, полный
