объяснил Локи и шагнул вперед. — И естественно, я выбрал захолустье, куда вряд ли заглянет Один». Сейчас он напоминал циркового глотателя огня, которого одолевает икота.
«Ух ты! Святой Нифльхейм!»[13]
Мой визитер был еще и божеством огня и пентаграмма изо льда пришлась ему не по вкусу, однако он продолжал продираться сквозь возведенную мною преграду. Вокруг него с шипением клубился пар. Ноздри Локи буквально пылали. «Тебе следовало бы знать, что боги огня имеют обыкновение испепелять смертных, которые задают неуместные вопросы».
Но я к этому времени уже нацепил акваланг и врубил огнетушитель. Слова оккультного заклинания на изгнание зла, которые я произносил, — засекреченный последний пункт Маастрихтского соглашения,[14] — сливались с шипением испаряющегося газа. Заклинание могло сработать, а могло и нет. Но я предвидел, что боги огня не переносят смесь, которую содержат огнетушители. Локи не успел дотянуться до меня, он тихо зашипел, скукожился и, извини за банальность, потух, как огонь.
Итак, загадка была разгадана. Больше в городе Ф*** слыхом не слыхивали об этом Джеке Подстригателе. Возможно, огненный хулиган продолжает свое нечестивое дело где-то на другом конце земли…
— Это действительно великолепная работа, — пробормотал я, голова у меня слегка кружилась.
— Все это объясняет зародившийся у меня интерес к крионике, — несколько самодовольно произнес Смифт.
— Конечно, — слабым голосом отозвался я, решив вести себя сдержанно и не задавать наводящих вопросов.
Мой друг был явно доволен собой и готов продолжать повествование.
— Видишь ли, у меня такое ощущение, что трюкач Локи создает трудности и для самих богов. Весь северный пантеон скован цепями рока, из которых не вырвешься. Сбудется предначертанное… О «Наглфаре» же ясно написано, что он будет построен из ногтей умерших людей. Таким образом, ты понимаешь, что Рагнарок не наступит до тех пор, пока все жертвы этого Джека Подстригателя — мужчины, из ногтей которых будет построен роковой корабль, — не умрут.
— О, замечательно. Стало быть, конец света не наступит в ближайшие… сколько… пятьдесят лет?
— Возможно, не наступит никогда, если кого-нибудь из этих доноров ногтей подвергнуть консервации с помощью жидкого азота. Ты, должно быть, знаешь, что некоторые люди, в надежде на бессмертие, готовы заплатить за то, чтобы их заморозили. Так вот, в настоящее время я налаживаю необходимые контакты с сочувствующим скандинавским правительством и надеюсь, что оно профинансирует мой криопроект, благодаря которому удастся навсегда отсрочить Рагнарёк. Вполне возможно, ты сейчас сидишь со спасителем мира и наверняка собираешься угостить его еще одной кружкой пива, — закончил Смифт и слегка поклонился.
Один небольшой фрагмент скандинавской мифологии тем временем всплыл на поверхность моего сознания.
— Послушай… Смифт. Судя по легендам, о которых ты упоминал, одним из роковых событий, которые приведут к Рагнарёку и последней битве, станет Фимбулвинтер. Необычайно суровая зима. Очень долгий период искусственно вызванного холода. Хм… ты уверен, что твой криопроект не является частью того, что предначертано?
Впервые за все время нашего знакомства Смифт выглядел озадаченным.
Лоуренс Шимель
Сапожник и Элвис Пресли
Американский писатель Лоуренс Шимель (Lawrence Schimel, род. 1971) в настоящее время живет в Испании. Начиная с 1989 года, когда был опубликован его первый рассказ, он не перестает изумлять читателей своей плодовитостью. Несколько рассказов писателя вошли в сборник
Мы, конечно, слышали историю о сапожнике, который, проснувшись, обнаружил на своем рабочем столе пару уже готовых туфель. Но кто бы мог подумать, что такое и вправду бывает? Или что и с нами может приключиться подобное? Я ведь даже не настоящий сапожник. Я ортопед. Иногда мне заказывают пару ортопедической обуви целиком, но в основном я только изготавливаю специальные стельки. Поэтому вот что никак не укладывается у меня в голове: почему именно я? Но, наверное, каждый, кто сталкивается с чем-то сверхъестественным, задает себе этот вопрос: «Почему именно я?»
Обнаружила их Джейн. Она бывает здесь раньше всех, включает кофеварку, готовит контору к приходу клиентов, звонит им, подтверждая время приема. Сыну Джейн Эрику семь лет, поэтому в три она уже должна уходить, чтобы забрать его из школы.
— Доктор Кацман, они такие симпатичные! — услышал я вместо приветствия, пока вешал пальто. — Кто это у нас такой поклонник Элвиса?
— Какой поклонник?
— Для кого вы сделали голубые замшевые ботинки?
— Какие голубые замшевые ботинки? — недоумевал я, запихивая шарф в рукав пальто.
— Которые стоят во втором кабинете.
Я пошел по коридору. Я не делал никаких голубых замшевых ботинок. До вчерашнего визита миссис Паркер заказов на обувь у меня не было уже несколько недель. Но она точно не просила голубых замшевых ботинок. Да я бы и не стал ей их делать, даже если б она попросила. У нее такое сильное плоскостопие, что особые вкладыши уже не помогут. Ей нужна специальная обувь с полной поддержкой свода стопы.
— А что случилось с ботинками миссис Паркер? — воскликнул я.
На стойке, точно там, где вчера я оставил подошвы ортопедических ботинок миссис Паркер, чтобы за ночь они схватились и высохли, перед тем как я смогу пустить их в дело и смастерить обувку, достаточно широкую для искореженных пальцев моей клиентки, стояла пара голубых замшевых ботинок.
— Разве эти вы не для нее сделали? — спросила Джейн, входя в комнату вслед за мной. Она взяла один ботинок и засунула внутрь руку. — Мне кажется, ей были бы в самый раз.
Я ощупал второй ботинок.
— Ты права, действительно, то что надо. Но я их не делал.
— Так, это точно не Нэнси, — сказала Джейн.
Нэнси — моя другая секретарша. Расторопной ее не назовешь, но она старалась. Она племянница моей жены, поэтому уволить ее я не мог. Мы просто пытались не подпускать ее ни к чему, что легко ломается. Например, к компьютеру. Или к шлифовальной машине. Или к пылесосу. Или… в общем, ни к чему, хотя бы отдаленно напоминающему механическое приспособление.
— А кто тогда? Ты же знаешь, она совсем помешалась на Элвисе. — Еще одна милая особенность Нэнси. — Хотя у меня в голове не укладывается, зачем ей это? — недоумевал я.
— Как раз это точно в ее духе. Вы не можете понять зачем. Такая уж ваша Нэнси.
Джейн изводила меня просьбами нанять какого-нибудь компетентного человека, который помогал бы ей в работе. И желательно заодно избавиться от мертвого груза, раз уж я в это вляпался.
— И все-таки ума не приложу, почему Нэнси? — продолжат я, временно игнорируя недовольство Джейн. — У нас ведь даже нет голубой замши. Из чего бы она их сделала? И как бы она их сделала? Нэнси не знает, как прослушать сообщение на автоответчике, а уж сшить пару ортопедических ботинок усложненной модели типа этих…
— Тогда кто, по-вашему, их сшил? Эльфы заглянули в полночь?
