— Вы бы почаще к нам заглядывали. Этому новенькому пятьсот лет завтра в обед. Я снизил вам агрессию и провел базовый антистресс. Но результаты очень неутешительные. Нервное истощение, стресс и все прочее. Не рановато? — спросил медик укоризненно. — Плюс нарушения режима, как водится. Если бы вы не пришли сюда добровольно, я бы подал рапорт.
— И на том спасибо, — усмехнулась Кэсс. — Вы подайте, подайте, я не возражаю. Возьмите данные по тому, как гоняют вторую эскадрилью — и подайте. Мне интересно, что вам ответят.
Медик отошел куда-то в невидимую для лежащей Кэсс часть кабинета, пощелкал там клавишами, хмыкнул.
— И подам, — послышался его недовольный голос.
Кэсс усмехнулась — сколько же служб, и каждая считает себя главной. Техники, медики, эсбэшники, и все считают, что их рапорты, докладные записки и личные жалобы способны что-то изменить. Формально — к претензиям Медслужбы все обязаны прислушиваться со вниманием. Практически же — штаб может отправить все эти претензии в утилизатор. Одеваясь, она размышляла, какая судьба постигнет рапорт этого медика. Хотелось бы узнать. Надо бы не забыть заглянуть сюда через пару дней.
В баре было многолюдно — пилоты, техники, кто-то из медиков, незнакомые лица случайно заглянувших сюда десантников, сгрудившихся за отдельным столиком. Видимо, ошибившись заведением, они чувствовали себя не особенно уютно.
Своих Кэсс увидела сразу — восьмерка оккупировала столик возле самой импровизированной стойки бармена, и на столе уже громоздились бокалы, пустые, полупустые и пока еще полные. Кэсс подсела к ним, взяла ближайший стакан, уставилась в него, рассматривая серый металл стола через отливающую сиреневым и розовым опалесцирующую жидкость. Говорить не хотелось не только ей — почти все молчали, только Ристэ и Эрти по обыкновению перебрасывались шутками. Выпью пару-тройку коктейлей и завалюсь спать, подумала Кэсс. Розово-сиреневое содержимое бокала оказалось слишком слабым и слишком сладким, она выпила его залпом, слегка морщась от отвращения, взяла следующий, на этот раз с чем-то золотистым и пряным. Хотелось надраться и уснуть прямо под столом, но это было нереально. Антистресс, устроенный ей мрачным медиком, помог лишь отчасти — все равно оставалось ощущение, что она бродит по картонной театральной декорации, плоской и пыльной. Очень хотелось распинать эти декорации ногами, повалить и поджечь, чтобы пламя очистило их, выжгло пыль и плесень.
Напряженная тишина заставила ее поднять голову. У стола стоял Эскер с бокалом в руке.
— Вы позволите? — галантно кланяясь, спросил он лично Кэсс, словно бы игнорируя всех остальных.
Кэсс кивнула, хотя хотелось ей не позволять, а послать подальше.
— Чем обязаны, штаб-капитан? — утомленно и без вежливой радости в голосе спросила она.
— Давайте без чинов? — обаятельно улыбнулся он ей и всем остальным. — Просто Эскер.
Пилоты без восторга переглянулись между собой, но промолчали.
Кэсс еще раз кивнула, без чинов — так без чинов. Она подметила, что штаб-капитан предпочитает обращение по имени, а не по фамилии. Должно быть, неловко чувствует себя с фамилией Валль[4] среди Лальяда — родственников Императора, Эррэсов, Алонна и прочих весьма звонко звучащих аристократических фамилий, злорадно подумала Кэсс. И никакой высший допуск, никакие светские манеры тут не помогут — не вышел родом, да и все тут. А вот не надо было идти служить в СБ! Глядишь, и пожаловали бы титулом за подвиги на поле боя. И гордились бы потомки пращуром, положившим основу новому славному роду военной аристократии.
— Что вы думаете, господа офицеры, об этой операции? — вальяжно, словно на каком-нибудь салонном приеме, спросил Эскер. Но на явную провокацию никто не повелся.
— Думать — дело штаба, — с зевком сказала Ристэ, поднимая голову. — Наше дело — исполнять.
— Не согласен, — широко улыбнулся Эскер. — Разве от понимания офицером приказа не зависит успех его выполнения?
— Кого —
— Приказа, разумеется. Успешность выполнения приказа. Влекущая за собой успешность офицера, — вновь улыбнулся Эскер, и Кэсс подумала, что если он не перестанет улыбаться, как в рекламе средства для полоскания зубов, то рано или поздно получит стаканом по этим самым зубам. От кого-нибудь.
— Извините, но какое отношение понимание конкретного приказа имеет к мыслям об операции в целом? — подала голос Сэлэйн. Браво, подумала Кэсс. Очень правильно заданный вопрос.
— Разве конкретный приказ не нужно воспринимать как элемент общей операции и оценивать его с этих позиций? — хохотнул Эскер.
— Оценивать приказ? — задумчиво произнес Истэ Анки. — Что-то интересное вы изволите излагать, Эскер…
— А что, собственно? — засмеялась в голос Ристэ. — Берешь приказ, и ставишь ему оценку. Отличный приказ, или там удовлетворительный. Или неудовлетворительный… И идет он, бедный, к маме, и жалуется, что синюю галочку за контрольную схлопотал.
Тут уже рассмеялись все, включая Кэсс. Впрочем, она была предупреждена, что эсбэшник любит косить под дурачка.
— Какие-то пресные коктейли… — пожаловался Эскер, допивая свой бокал и глядя внутрь, словно пытаясь найти там клад.
— Обычные коктейли для боевой операции, — пожала плечами Ристэ. — Разрешенные.
— Увы, увы. Эх, отдал бы сейчас все за стакан хорошего, выдержанного коньячку…
— Коньяк — стаканами? — изобразила на лице «придворный ужас» Эрин, как будто не она в некоторых случаях могла пить его и стаканами, и из горла, да хоть из форменного ботинка — лишь бы наливали.
— Устали? — сочувственно поинтересовался Кэни, очень искренне и мягко. — Тяжки государственные заботы. Знали бы, где можно взять стакан коньячку — помогли бы. Но вы сами понимаете, боевая операция…
Кэн Алонна всегда восхищал Кэсс манерой в неприятных для него говорить мягко, ласково и заботливо, но так, что объект заботы быстро начинал чувствовать себя идиотом с диагнозом. Кэни вообще никогда не повышал ни на кого голоса, почти не ругался грубо — ему это было не нужно. Все свое отношение к какой-то проблеме он мог высказать и без этого. Тихо, не теряя своего редкостного обаяния — и внятно.
Так, подумала Кэсс. Про приказы поговорили, про выпивку поговорили, теперь про что? Про сочувствие к местным? И — угадала.
— Вы уже, кажется, столкнулись с местным гарнизоном? — вопросил Эскер, кивая бармену и забирая со стойки очередной бокал. Руки у него были достаточно длинными, и подниматься со стула не пришлось.
— Да нет, так, на горизонте помаячили… — с искренним огорчением сказала Ристэ.
— А хотелось бы подраться?
— А то! — так же искренне вздохнула Ристэ.
— Но… там ведь могут быть ваши однокурсники по летному училищу, знакомые? — слегка приподнимая брови, поинтересовался Эскер.
— А вот и посмотрим, кто лучше учился! — с хищной улыбкой опрокинула стакан Ристэ. Кэсс улыбнулась, опустив лицо к бокалу. Да уж, для таких бесед Ристэ Энгра была незаменима. Смесь фанатизма с агрессивностью — то, что надо.
— А вы, Кэсс, что думаете? — переключился на нее эсбэшник.
— А я не думаю, — спокойно сказала она, намеренно возвращая разговор к его началу. — Я выполняю приказы.
— И что же, вас совершенно не волнует, кто там, напротив? — с намеком спросил Эскер.
— Нет. Не волнует, — отрезала она. — А почему меня это должно волновать?
В голосе было чуть больше раздражения, чем Кэсс хотелось бы показать. Но дурацкие детские вопросы ее утомляли.
— Но ведь противником может оказаться кто-то из ваших друзей?
