улыбнулся. Ему уже приходилось встречаться с сыщиками.
— Значит, в репортеры подался, Боб? Я-то считал, что вы все детективы.
— Детективы, сержант Тревино, но нам важно узнать, что вы видели, сидя в засадах. Шеф Рейнольдс сказал, что рапорты нам читать нельзя.
— Да, без постановления суда нельзя, — согласился сержант. — А шеф знает, что вы заделались репортерами?
— В какой-то мере это была его затея. Свобода Прессы, и все такое прочее.
Полицейский рассмеялся:
— Ну, ладно, тогда давай свои вопросы.
— То, что вы не видели, кто бил стекла, нам известно, сэр, но может, что-то вызвало у вас подозрения?
— Ничего хотя бы сколько-нибудь подозрительного не замечено, — сказал сержант. — Все, кто останавливался, жили в этом квартале. Они просто парковались и шли по домам.
— А люди и машины, которые шли или ехали мимо? Что-нибудь запомнилось?
— Конечно. Я все записал, — сказал сержант, вытаскивая из кармана рубашки маленькую записную книжку и листая странички. — Двое мужчин в зеленом «Кадиллаке» проехали мимо; бородатый мужчина в сером «Фольксвагене»; парнишка на велосипеде развозил газеты; две пожилых дамы и с ними мальчишка с рогаткой; четверо выгуливали собак; еще…
— А был кто-то с тростью с серебряным набалдашником и датским догом? Из этих собачников, я имею в виду?
Сержант Тревино справился со своей книжкой.
— Нет, было два пуделя, а также шнауцер и доберман.
— А-а… — протянул разочарованный Боб.
Сержант продолжал читать свои записи:
— Двое мальчишек в форме детской спортивной лиги перекидывались мячом; длинноволосый юноша в «порше»; человек со шлемом, защитными очками, рюкзаком и наушниками — этот ехал на велосипеде; трое из байкерской шайки «Серая смерть»; два джипа «шевроле» — похоже, что один гнался за другим; четверо бегунов в спортивных костюмах; трое мужчин — очевидно, поздно возвращались с работы; почтальон спецдоставки; трое мальчишек в скаутской форме — вышли, а часа через два вернулись; двое бродяг…
Пол проводил свое интервью в раздевалке: невысокого роста патрульный, отработав смену, переодевался в гражданское, то и дело посматривая при этом на часы.
— Слушай, парень, мне пора ехать. В этих засадах ровным счетом ничего не случилось.
— Я постараюсь побыстрее, сэр, — сказал Пол.
Патрульный поморщился.
— Ну ладно, что ты хотел спросить?
— Мы знаем, что стекол при вас никто не бил, но, быть может, вы заметили что-нибудь подозрительное или хотя бы просто необычное?
— Нет, абсолютно ничего. — Он снова взглянул на часы, натянул второй мотоциклетный ботинок и встал, готовясь уходить.
Пол заторопился.
— А вы не могли бы описать, кого видели за эти ночи? — спросил он неуверенно. — Ну, то есть всех, кто проходил или проезжал мимо засады?
— Всех? — патрульный уставился на Пола.
— Да, сэр, если бы вы постарались вспомнить.
— Да ты что, парень, шутишь? Всех, кто просто проехал мимо? — Он зевнул. — Слушай, я свой рапорт сдал. Ничего не происходило. А сейчас у меня есть дела. Ясно?
— Извините. Наверное, действительно трудно вспомнить, ведь прошло немало времени.
Невысокий полицейский остановился и обернулся к Полу.
— О чем это ты? Думаешь, я не помню эти засады? По крайней мере, все, что стоило запомнить, я запомнил. К примеру, все эти ложные тревоги.
— Ложные тревоги? — быстро переспросил Пол.
Полицейский кивнул.
— Несколько было просто классных.
— Расскажите, пожалуйста, — попросил Пол. Усталый офицер еще раз взглянул на часы и вздохнул.
— Ну ладно. Во-первых, старенький пикап. В кузове сидела целая орава ребятишек, пели, галдели на все лады. Проехали примерно до середины того квартала, где мы сидели, остановились и вылезли из грузовика. Мы уж почти решили, что вот сейчас они примутся колотить стекла. Но они просто начали играть в дикие салочки — перелезали через заборы и через пожарные гидранты, кусты, даже через машины, пока не добрались до угла. Потом залезли обратно в грузовик и уехали.
Пол записывал все в блокнот. Усталый полицейский снова зевнул и продолжил:
— Потом было трое панков на мотоциклах из «Серой смерти». Эти подъехали на малой скорости и начали выписывать на мостовой восьмерки, заглядывая в окна всех машин подряд, как будто высматривали, что стащить. И все же ни разу не остановились. И так, кренделями, и укатили дальше.
Пол записал сказанное и кивнул. Молодой патрульный снова вздохнул.
— Ну и, наконец, был этот долговязый, словно чудик из космоса — с наушниками и на спортивном велосипеде. Он вроде притормозил и, похоже, собирался что-то вытащить из-под майки, но потом снова набрал скорость и умотал.
Когда полицейский умолк, Пол еще некоторое время записывал и кивал. Подняв голову, он увидел что остался один. Усталый патрульный отправился домой.
Щеголеватый лейтенант Сэмюэльс посмотрел Юпитеру пряно в глаза.
— Скажу тебе откровенно, Юн, не верю я пацанам, которые считают себя умниками, способными раскрыть преступление. Только крутятся под ногами у настоящих полицейских.
— Очень жаль, если вы так думаете, сэр, — вежливо сказал Юпитер. — Однако шеф Рейнольдс, как нетрудно было заметить, с вами не согласен. В ряде случаев, мы смогли оказать ему существенную помощь.
На щеках у лейтенанта выступил румянец.
— Ты и в самом деле думаешь, что вы не хуже обученных полицейских?
— Может быть, сэр. Но иногда нам удается такое, его полиция сделать не в состоянии, и именно потому, что мы дети.
Сэмюэльс смерил упитанного сыщика взглядом и сел за стол в своем крошечном кабинете. Юпитеру он сесть не предложил.
— И чего же ты хочешь от меня?
— Простого описания всех, кто проходил или проезжал мимо ваших засад.
— И это все? — спросил лейтенант с сарказмом. — Ты же понимаешь, что всех их никто не помнит, а письменный рапорт — часть официального отчета, и шеф вам сказал, что информация эта конфиденциальна.
— Он сказал, что сам отчет конфиденциален, — возразил Юпитер, — но разрешил при этом расспросить, вас обо всем, что вы там написали, а я уверен, что вы вели подробные записи.
Чувствуя, что попал в ловушку, лейтенант заерзал в кресле. Потом сердитые его глаза просветлели.
— Ну ладно, только через пять минут мне выходить на дежурство. Можешь вернуться через восемь часов, когда я закончу, или я попрошу машинистку перепечатать информацию из моих записей, когда она выберет время, а ты посиди и подожди снаружи.
Юпитеру ничего не оставалось, как дожидаться в коридоре. Даже шеф Рейнольдс согласился бы с тем, что работа лейтенанта важнее. Ждать пришлось больше трех часов, а Сэмюэльс время от времени ходил мимо и мстительно улыбался. Остальные ребята давно закончили интервью и ушли, когда Юпитер наконец получил перепечатанные записи. Наскоро проглядев их, он встал и заторопился к велосипеду.
Хулиган-невидимка
