– Эти старые машины такие крепкие, – весело отозвался ангел, протягивая Анафеме велосипед. Переднее колесо сверкало в лунном свете, такое же совершенно круглое, как один из Кругов Ада.
Она уставилась на велосипед.
– Ну, раз уже все улажено, – бросил Кроули, – думаю, лучше всего нам, э… Э… Может, вы знаете, как проехать к Нижнему Тадфилду?
Анафема все еще смотрела на свой велосипед. Она была почти уверена, что, когда она отправлялась в путь, у него не было прикрепленной к седлу сумочки с набором для починки проколотых шин.
– Спуститесь с холма, и вы там, – ответила она рассеянно. – Это ведь мой велосипед?
– Конечно, – кивнул Азирафаил, волнуясь, не слишком ли далеко он зашел.
– Просто я уверена, что у «Фаэтона» никогда не было насоса.
Ангел опять выглядел виноватым.
– Но место-то для него тут есть, – указал он беспомощно. – Два маленьких крючочка.
– С холма съехать, так? – спросил Кроули, пиная ангела.
– Наверное, я головой ударилась, – сказала девушка.
– Мы бы вас подвезли, – проговорил Кроули быстро, – вот только для велосипеда нет места.
– Кроме рамы для багажа.
– У «Бентли» нет ра… А-а. Угу.
Ангел втащил на заднее сиденье предметы высыпавшиеся из корзины велосипеда и помог залезть оглушенной девушке.
– Никогда нельзя оставался в стороне, – сказал он Кроули.
– Вашим, может, и нельзя. Мне можно. И у нас с тобой, знаешь ли, есть другие заботы.
Кроули свирепо глянул на новую раму. У нее были ремни из шотландки.
Велосипед поднялся в воздух и сам себя закрепил. Потом Кроули залез внутрь.
– Где вы живете, моя дорогая? – текучим голосом спросил Азирафаил.
– И фонарей у велосипеда не было. Вернее, когда-то были, но такие, куда такие двойные батарейки вставляют – помутнели, и я их сняла, – говорила Анафема задумчиво.
Она свирепо взглянула на Кроули.
– У меня есть хлебный нож, знаете ли, – бросила она. – Где-то…
Азирафаила, судя по его виду, шокировало подразумеваемое.
– Мадам, я вас уверяю…
Кроули включил фары. Чтобы видеть в темноте, они ему не были нужны, но другие люди на дороге меньше нервничали, когда он их включал. Потом он спокойно поехал к подножию холма. Дорога вышла из леса и после пары сотен ярдов, достигла границы деревни средних размеров.
Это все ему было знакомо. Одиннадцать лет прошло, но это место он смутно припоминал.
– Тут больницы нет? – спросил он. – Управляемой монашками?
Анафема пожала плечами.
– Нет вроде, – ответила она. – Единственное большое место – Тадфилдское Поместье. Не знаю, что там сейчас происходит.
– Божье планирование, – тихо пробормотал Кроули.
– И шестеренки, – продолжала Анафема описание странностей. – Я уверена, что у моего велосипеда шестеренок не было.
Кроули наклонился к ангелу.
– Ради Бога, почини сей велосипед, – саркастично прошептал он.
– Прости, слишком далеко зашел, – прошипел Азирафаил.
– Ремни из шотландки?
– Шотландка – это стильно.
Кроули застонал. Когда ангел ухитрялся загнать свое сознание в двадцатый век, оно всегда оказывалось в 1950-м.
– Можете меня здесь высадить, – бросила Анафема с заднего сиденья.
– С удовольствием, – улыбнулся ангел. Как только машина остановилась, он открыл заднюю дверь и поклонился, как старый наемный работник, приветствующий молодого хозяина на старой плантации.
Анафема собрала свои вещи и вышла так надменно, как только могла.
Она была совершенно уверена, что ни один из двух мужчин не заходил за машину, однако велосипед был отвязан и прислонен к двери.
Что-то, несомненно, с ними было очень странно.
Азирафаил вновь поклонился.
– Рады были помочь, – улыбнулся он.
– Спасибо, – ледяным тоном откликнулась Анафема.
– Ну мы поехали? – проговорил Кроули. – Спокойной ночи, мисс. Залезай внутрь, мой ангел.
А. Что ж, это все объясняло. Она все-таки была в полной безопасности.
Дождавшись, когда машина скроется в центре деревни, она покатила велосипед вверх по тропинке к домику. Она и не подумала его запереть перед уходом. Она была уверена, что Агнес бы упомянула, что его собираются ограбить, коли это было бы так – она очень хорошо предсказывала личное.
Она сняла домик с мебелью. Это означало, что мебель в нем была того специального сорта, что всегда встречается при подобных обстоятельствах: ее, вероятно, бросили, как негодную, господа из местного магазина «Война по Желанию». Это было не важно. Анафема не собиралась долго задерживаться в домике.
Если Агнес была права, ей нигде не придется долго задерживаться. Как и всем остальным.
Она разложила карты и вещи на древнем столе под одинокой кухонной лампочкой.
Что она узнала? Немного, решила она. Видимо, ЭТО было на северном краю деревни, что ж, она давно об этом догадывалась. Если подходишь слишком близко, сигнал все забивает, а если слишком далеко – нельзя понять его точное место.
Это Анафему сердило. Ответ должен быть скрыт где-то в Книге. Проблема была в том, что для того, чтобы понять Предсказания, надо было уметь думать как полусумасшедшая, очень умная ведьма из семнадцатого века с сознанием, похожим на словарь для разгадывающих кроссворды. Другие члены семьи считали, что Агнес все сделала непонятным, чтобы не могли чужие люди разобраться; Анафема, которая подозревала, что может время от времени думать как Агнес, для себя решила, что все дело в том, что Агнес была старой подлой сволочью, очень любившей поиздеваться.
Она даже не…
Книги на столе не было.
Анафема в ужасе еще раз обежала взглядом все вещи. Карты. Самодельный священный теодолит. Термос с горячим «Боврилом» внутри. Фонарик.
Прямоугольник пустого воздуха там, где должна была быть книга.
Она ее потеряла.
Но это просто смешно! Предсказания Агнес о судьбе книги были особенно
