даже еще дальше зайду и скажу, что на самом деле, – Ньют закрыл глаза, – я слукавил.
– В смысле солгал? – отозвалась Анафема сладко.
– Нет, настолько далеко я не зайду, – ответил Ньют. – Хотя, – прибавил он, – я вовсе не компьютерный инженер, на самом-то деле. Вовсе нет. Наоборот.
– Это как?
– Раз так хочешь знать, скажу – всякий раз, когда пытаюсь заставить работать что-то электронное, оно останавливается.
Она ему весело улыбнулась, не очень широко открыв рот, и сделала театральный жест – похоже было на тот момент в выступлении всякого фокусника, когда дама с орнаментами на платье отходит назад, чтобы раскрыть, в чем трюк.
– Тра-ля-ля, – бросила она.
– Почини машины, – бросила она.
– Что?
– Заставь их лучше работать, – пояснила она.
– Не знаю, – неуверенно ответил Ньют. – Не уверен, что смогу.
Он положил руку на верх ближайшего шкафчика.
Шум чего-то, что он до этого слышал и не осознавал, неожиданно прекратился, и стал затихать вой далекого генератора. Огоньки на панели замерцали, и большинство из них потухло.
Люди, что в самым разных местах на земном шаре боролись с кнопками, вдруг победили, и те выключились. Разомкнулись контуры в схемах. Компьютеры прекратили планировать Третью Мировую Войну и вновь стали лениво сканировать стратосферу. В бункерах под Новой Землей люди, что отчаянно пытались вырвать предохранители, наконец-то добились цели, и те лежали у них в руках; в бункерах под Вайомингом и Небраской люди в камуфляже прекратили орать друг на друга и махать оружием и выпили бы пива, если бы на военных базах разрешен был алкоголь. Он разрешен не был, но пива они все равно выпили.
Зажегся свет. Цивилизация кончила скатываться в хаос и начала писать письма в газеты о тех мелких пустяках, что так сильно их волнуют в нынешнее время.
В Тадфилде от машин прекратила исходить угроза. Что-то, что в них было, ушло, и было это вовсе не электричество.
– Ух ты, – выговорил Ньют.
– Ну вот, – проговорила Анафема. – Хорошо все починил. Старой доброй Агнес доверять можно, это я тебе точно говорю. Теперь давай отсюда выбираться.
– Он не хотел этого делать! – воскликнул Азирафаил. – Я же тебе всегда про это говорил, да, Кроули? Если найти силы и заглянуть в душу, глубоко-глубоко в душу, то увидишь, что в глубине души он очень даже…
– Дело не кончено, – отозвался Кроули безжизненно.
Адам повернулся и, похоже, впервые их заметил. Кроули не привык к такому быстрому идентифицированию со стороны человека, но Адам так на него глядел, словно история всей жизни Кроули была написана у того на лбу и он, Адам, ее читал. На мгновение он познал истинный страх. Он всегда думал, что то, что он раньше чувствовал, было самым настоящим страхом, но по сравнению с этим страхом тот казался слабейшим. Те, Снизу, могли прекратить твое существование и невыносимо долго заставить ощущать сильную боль, но этот мальчик не только мог его прекратить, просто подумав об этом, вероятно, он мог сделать так, будто ты и вообще никогда не существовал.
Взгляд Адама переместился на Азирафаила.
– Простите, почему вы – двое в одном теле? – спросил Адам.
– Ну, – отозвался Азирафаил. – Это долгая…
– Неправильно, когда в одном теле двое, – прервал его Адам. – Считаю, лучше вам снова стать двумя разными людьми.
Не было никаких роскошных спецэффектов. Просто рядом с мадам Трейси появился Азирафаил.
– Ой-й, как же все зудело, – бросила женщина. Затем она оглядела Азирафаила с ног до головы. – О, – проговорила она слегка разочарованно. – А я думала, что вы будете помоложе.
Шедвелл злобно и ревниво посмотрел на Азирафаила и целенаправленно взялся за курок Громового Ружья.
Азирафаил посмотрел на свое новое тело, которое, к сожалению, было очень похоже на его старое тело, хотя пальто, пожалуй, было почище.
– Что ж, все кончено, – бросил он.
– Нет, – отозвался Кроули. – Нет. Не кончено, понимаешь ли. Вовсе нет.
Теперь сверху были облака, крутясь, как кипящее таглиателли[79].
– Это Адам Янг, – ответила Анафема, подходя к ним (а за ней следовал Ньют).
– Правильно. Адам Янг, – кивнул Адам.
– Хорошая попытка. Ты спас мир. Можешь полдня отдохнуть. Только это ничего не изменит.
– Думаю, ты прав, – кивнул Азирафаил. – Я уверен, что наша сторона хочет, чтобы произошел Армагеддон. Это очень печально.
– Кто-нибудь может и нам рассказать, что происходит? – сурово спросила Анафема, скрестив руки.
Азирафаил пожал плечами.
– Это очень длинная история, – начал он.
Анафема упрямо выставила вперед подбородок.
– Ладно. В Начале…
Молния, полыхнув, ударила в землю в нескольких метрах от Адама и там осталась шипящая, расширяющаяся книзу колонна, словно дикое электричество заполняло невидимую форму. Люди отступили назад, к джипу.
Молния исчезла, и на месте колонны оказался молодой человек, состоящий из золотого пламени.
– О господи, – выдавил Азирафаил. – Это он.
– Кто «он»? – спросил Кроули.
– Глас Божий, – пояснил ангел. – Метатрон.
Они уставились на прибывшего.
Потом Пеппер проговорила:
– Нет. Метатрон из пластика сделан, у него есть лазерная пушка и он может превращаться в вертолет.
– Ты путаешь с Космическим Мегатроном, – слабо ответил Венслидэйл. – У меня такой был, но голова упала. Этот, кажется мне, совсем другой.
Прекрасный пустой взгляд сначала упал на Адама Янга, а затем быстро переместился, чтобы увидеть бетон который кипел рядом.
