гербы со всяческими тиграми, пчелами и оторванными руками, одни герольды ведают, что призванными символизировать. За заборами ничего и не разглядеть, кроме флаговых башенок, высота которых отмеряется строго согласно количеству представителей фамилии, участвовавших в захребетных походах, длительности оных походов и прочая, прочая, прочая. При этом самый, так сказать, «захребетный» род башенку свою не должен громоздить выше уровня башен королевского дворца — до которого, кстати, отсюда не так уж далеко.
Далее (Гвоздь как будто приглядывал место будущего выступления или искал пути для побега) — улица длинная, широкая, постепенно заворачивающая направо, вымощена булыжником, деревьев нет, одни фонари (сейчас, поздним утром, разумеется, погашенные), прохожих мало, зато всюду патрули — «драконы» с гребнистыми шлемами, доспехами-«чешуей» и шелковыми крыльями за спиной. А ночью здесь наверняка несут службу «кроты» в черных балахонах… Впрочем, до ночи еще дожить надо.
Ну-с, так куда нам, господин К'Дунель?
А вот сюда, показал на очередные ворота капитан. На их створках, само собой, красовался герб: оскалившийся серебряный волк на золотом фоне. Над гербом, как и положено, был изображен шлем с решетчатым забралом, двумя кожистыми крыльями по бокам и нашлемником в виде гнусной хари демона — из тех, что только после хорошей порции порошка из кровяных цветочков и увидишь. Харя, похоже, должна была олицетворять (или охаряктеризовывать?) некий сборный образ злобных и коварных врагов, с которыми неустанно боролись носители славного герба. Кстати, судя по черной ленте, пересекавшей верхний левый угол щита, одним представителем древней фамилии стало меньше. Если, конечно, Гвоздь ничего не путает, а он, признаться, ой не специалист в геральдике!
…Не было ничего: не появились на стене дозорные, не выглянул из окна караулки стражник, из-за ворот вообще не доносилось ни звука, да и гвардейцы, что безымянный, что господин К'Дунель, не спешивались, не кричали, мол, принимайте дорогих гостей, — ни-че-го! — однако же правая створка, разламывая герб пополам, беззвучно открылась и стражники, одетые в роскошные камзолы, с блестящими алебардами, ретиво взбзынькнули шпорами: милости просим-с!
Очень, знаете, не понравился Гвоздю подобный прием. Он в последний раз окинул взглядом улицу, где лениво и в то же время бдительно прохаживались «драконы», вздохнул и въехал-таки за ворота. Обернулся — и нате вам, створки уже успели неслышно захлопнуться!
— Спешивайтесь, — сказал ему К'Дунель. — Приехали, господин Гвоздь.
Когда на горизонте показался Йнууг, Иссканр не поверил своим глазам. Во- первых, слишком уж легко всё получилось: ведь если не считать кальмаров и скверной погоды, доплыли без приключений. Ну а во-вторых… во-вторых…
— Я же говорил, что на остров тебя не пустят, — ухмыльнулся Фэгрик. — Впрочем, как и меня, Оварда или Кэлиша. Или ты думал, придется в лодке всё это время ждать?
Ни о чем подобном Иссканр не думал, он вообще, если честно, не обратил внимания на те слова старосты. И только теперь, глядя на массивный корпус древнего парусника-дома, понял, что Фэгрик имел в виду.
— Впечатляет, верно? — подмигнул тот. — Уж не знаю, как он сохранился. Это ведь легендарный «Кинатит» из армады самого Бердальфа. Считай, полтыщи лет прошло, как его швырнуло на прибрежные скалы, а вот, до сих пор стоит целехонек. Умели строить предки, а?
— Мой брат каждый раз восхищается «Кинатитом», — объяснил Иссканру Овард. — И старается не замечать гнилых досок, многажды подновленных переборок и других признаков того, что время сильнее любого дерева. Даже лучших пород алмазного дуба, выросших на Востоке.
— Ладно, хватит болтать, — проворчал Фэгрик. — Давайте причаливать. Чем раньше закончим здесь свои дела, тем раньше сможем вернуться на землю.
— Куда причаливать?
— К кораблю, сухопутный, к кораблю. Больше-то некуда, весь остров, кроме дальней восточной бухты, с такими высокими и отвесными каменными берегами, что не подберешься. А в бухте нам высадиться не позволят, мы же не монахи.
— Но… — Иссканр не успел спросить, как они собираются
— Здесь всё сразу: и причал, и гостиница, и двор для приемов, — сказал Овард. — Есть даже храмовенка я уже не говорю про госпиталь или там кухню. Хотя, конечно, часть отсеков затоплена водой, а другие попросту заброшены. На Йнууге никогда не бывает много гостей с материка, монахи же не любят жить на «Кинатите». Я с ними согласен — гадкое местечко.
…Подплывя поближе к пролому — собственно, вплыв на лодке внутрь, — они словно оказались в чреве исполинской рыбы. Выломанными ребрами топорщились переборки нижних, подпалубных ярусов, которые пришлось частично разобрать. Некоторые из них залатали новыми дверьми, другие же так и чернели коридорами, ведущими невесть куда. Света здесь было крайне мало, фонари висели лишь там, где устроен был причал для лодок, да еще в нескольких местах, видимо, время от времени всё же использовавшихся, хоть и не по назначению.
— Только такой безумец, как ты, Фэгрик, мог явиться сюда в такую погоду! — по настилу одного из нижних ярусов к прибывшим спешил высокий седоусый мужчина в обычном одеянии рыбака. За ним следовали двое в балахонах монастырских служек, они несли фонари на недлинных деревянных шестах.
— А ты, как и прежде, по самую макушку переполнен гостеприимством, Миннебар, — парировал Фэгрик. — Или думаешь, я притащился сюда, чтобы полюбоваться на твою морщинистую физиономию?
— У тебя не такой изысканный вкус, как у моей супруги, поэтому, уверен, ты рисковал лодкой брата не из-за моей физиономии. — Седоусый кивнул служкам, чтобы те пришвартовали лодку, и подал руку Иссканру, помогая выбраться на относительно устойчивую поверхность: — Миннебар, распорядитель здешней гостиницы, если «Кинатит» так можно называть. Не спрашиваю, для чего вы сюда приплыли, — ясно, что по делу, иначе Фэгрик просто не взял бы вас. Верно, Тюлень?
— Верно, — фыркнул рыжебородый.
— Ну вот. Поэтому спрашиваю только одно: надолго к нам?
— Выгляни наружу, — ответил ему Овард. — Если и дальше будет твориться такое безобразие, мы тут вообще навсегда застрянем. — Он досадливо махнул рукой: — Ладно, извини. Вот, спроси у господина Иссканра, у нас-то дело короткое, а он, кажется, собрался с самим Баллушем говорить.
Миннебар посмотрел на Иссканра с интересом:
— Да? Ну, тогда вам здесь точно придется подзадержаться. Баллуш с утра не в духе. — Он оглянулся на