текст. Поэтому мы всегда присутствовали на исключительном спектакле»{361} .
Председатель РПФ из Коломбэ следил за тем, что происходит во французской политике, но сам публичных заявлений почти не делал. 31 августа 1955 года в письме Мишелю Дебре он замечал:
«Да, падение Франции продолжается. Вы предлагаете мне что-нибудь сказать или написать об этом. Но разве я в течение четырнадцати лет мало говорил, мало писал, мало действовал? И вот вам!»{362}
В сентябре, наконец, де Голль принял решение официально объявить о роспуске Объединения французского народа и таким образом признать свое «поражение». Он распорядился приостановить сбор членских взносов и всякую деятельность на местах{363}. Голлистское движение замерло, «погрузилось в сон».
Осень обычно наводит на грустные размышления. А эта, 1955 года, особенно располагала к ним. Согласно опросам общественного мнения, только два процента французов верили, что де Голль еще может вернуться к власти. Из головы генерала не выходили стихи его любимого Верлена:
Перевод А. Гелескула.
«Переход через пустыню»
Когда де Голль оставил своих сторонников на произвол судьбы, для них тоже настали не лучшие времена. Только самые преданные соратники генерала осенью 1955 года объявили о своем намерении продолжать борьбу за голлистские идеалы. Они провозгласили создание новой организации — Национального центра социальных республиканцев. Голлисты заявили, что их объединение — «партия верности генералу де Голлю» и что оно будет «преследовать те же цели, что РПФ»{364}. Так открылась следующая страница голлистского движения. Она стала, пожалуй, самой сложной и тяжелой за весь период его существования. Сторонники генерала вступили на путь испытаний и невзгод. Позднее они назовут этот этап своей деятельности «переходом через пустыню». Председателем объединения стал Жак Шабан-Дельмас, генеральным секретарем — бывший региональный делегат РПФ Роже Фрей. К ним примкнули Жак Сустель, Мишель Дебре, Эдмон Мишле, Луи Терренуар, Раймон Трибуле и другие. «Социальные республиканцы» занимались в основном парламентской деятельностью и выступали на страницах прессы в столице, а в провинции были фактически предоставлены самим себе.
Среди лидеров нового голлистского объединения существовало две точки зрения о том, что им делать без генерала. Одни считали, что «социальные республиканцы» должны находиться в постоянной непримиримой оппозиции к «слабому режиму» и добиваться его краха. Другие же более терпимо относились к политической системе Четвертой республики и считали, что голлисты вполне могут вступать в соглашения с партиями, входить в правительственное большинство и занимать министерские посты.
Главным представителем первого тактического направления был Мишель Дебре, возглавлявший группу «социальных республиканцев» в сенате. Он не терял надежды на возвращение генерала к государственным делам и не желал вступать ни в какие отношения с «системой», хотя ему не раз предлагали портфель министра. Перейти из оппозиции в правящий блок Дебре мыслил только вместе с де Голлем. Главой второго направления был Жак Шабан-Дельмас, не раз в период Четвертой республики становившийся министром. Такой же тактической линии придерживался и Жак Сустель.
Во французской политике в середине 50-х годов на первый план постепенно выдвинулась «алжирская проблема». Она возникла, когда в момент правления кабинета Мендес-Франса в Алжире под руководством Фронта национального освобождения (ФНО) вспыхнуло национальное восстание против французских властей.
Алжир занимал совершенно особое место в системе французской колониальной империи. Он был завоеван Францией еще в 1830 году и на протяжении всего последующего времени заселялся европейцами. В середине 50-х годов XX столетия население страны насчитывало примерно 9,5 миллиона человек, из которых более миллиона составляли французы. В руках этой одной девятой части населения находилась вся полнота политической и экономической власти в Алжире. Юридически он не считался ни колонией, ни протекторатом, а просто причислялся к заморским департаментам Франции. В течение долгих десятилетий многим поколениям французов со школьной скамьи внушалось, что Алжир является неотъемлемой частью их страны и что защита ее интересов на этой земле — патриотический долг каждого гражданина республики. Именно поэтому правительство Мендес-Франса сразу же после начала восстания взяло курс на его подавление. Началась кровопролитная колониальная война.
В январе 1955 года Мендес-Франс предложил пост министра-резидента Алжира Жаку Сустелю. Он согласился и занимал эту должность в течение года. В заморских департаментах Сустель сблизился с ультраколониалистами, отстаивавшими лозунги — «Алжир — это Франция», «французский Алжир». Будучи министром-резидентом, он даже выдвинул идею интеграции Алжира с Францией.
Особенно сложная для голлистов ситуация создалась накануне парламентских выборов 1956 года. Социалистическая партия во главе с Ги Молле, ЮДСР, возглавляемый Рене Плевеном и Франсуа Миттераном, и часть радикалов, сплотившихся вокруг Мендес-Франса, объединились перед выборами в так называемый Республиканский фронт. «Социальные республиканцы» сначала не хотели заключать никаких соглашений. Однако без них для голлистов шансы попасть в парламент равнялись бы почти нулю. Их движение без де Голля не могло рассчитывать на успех. Раймон Трибуле заметил даже: «Мы понимали, что находимся под угрозой полного исчезновения»{365}. Поэтому накануне выборов Жак Шабан-Дельмас объявил, что «социальные республиканцы» присоединяются к Республиканскому фронту.
Выборы в Национальное собрание принесли большой успех левым. На первое место вышла Французская коммунистическая партия, получившая 150 мандатов. Социалистическая партия заняла 95 мест, радикалы вместе с ЮДСР — 91. Народно-республиканское движение получило 73 мандата, «независимые» —
