— Замочил?
— Точно. Народ мелкий стал. Закон забыли. Особенно грузинские воры за Ястреба слово говорили. Мне шепнули, что сучонок этот многим за бабки помог от сроков и даже от вышки отвертеться. Многие блатняки и приблатненные при нем кормятся. На меня буром поперли, грозили, только я на них клал.
Федор в уголовном мире был знаменит тем, что никогда не ругался матом.
— Потом, после правила, ко мне Коляша Кошмар подошел и побазарил, мол, некоторые с меня получить желают. Чтобы я кровью ответил. А твое дело я поставил.
— Какое?
— Да с Зельдиным этим. Вот тебе слепочки ключей, жена его с дочерью в Гаграх греются, а он ежедневно, как часы, в семь домой. Час побудет, переоденется — и к любовнице.
— А кто любовница.
— Певица из «Метрополя».
— Значит, он не в кабак ездит?
— Когда как, Миша. Но из дома всегда уходит в одно и то же время.
— Каков клиент из себя?
— Крупный, жирный мужик, рыхлый, но духовитый. Может, мне пойти с тобой?
— Не надо, Федор, это мое дело.
— Ладно, тебе жить, кент. В подъезд ты должен зайти ровно в пять. Слева от двери электрощит, откроешь его — там будет лежать волына…
— Зачем?
— Для понта, чтобы страху нагнать. Закончишь дело, волыну вытрешь как следует и обратно положишь. Не бойся, ее сразу заберут. Тебя мои люди страховать будут.
— Зачем, Федор?
— Надо, Миша. Зельдин этот с Ястребом повязан под завязку. Надо. Не бойся, ребята работают молодые, тебя не знают. Вот, держи, я тебе усики в цирковой гримерной взял. Давай попробуем.
Федор помазал кисточкой под носом у Мишки и ловко приклеил усы.
— Посмотри-ка на себя в зеркало, — захохотал Федор.
Мишка взглянул и увидел, что усы сильно изменили его лицо.
— Вот не думал, — сказал он.
— Так и должно быть, а если бороду отрастишь, тебя вообще никто не узнает. У тебя котлы есть?
— Нет, — вздохнул Мишка, — не успел купить. Ты же знаешь, я какие попадя не надену.
— Знаю твой дешевый понт. Но на дело тебе без них идти нельзя, там все по времени рассчитано.
Федор встал, открыл шкаф, вытащил несколько наручных часов, положил перед Мишкой.
— Новьё. Котлы японские и швейцарские.
Мишка любил часы трепетно и нежно. На воле часто менял их. Сидел, бывало, за столом, чуть сдвинув рукав пиджака, и краем глаза любовался красивой игрушкой на запястье.
