дерьмо влезла.
– Ну че, тварь, сорвала куш?
Он взял ее за руку и сдернул с кресла. По инерции она отлетела в угол комнаты, стукнулась головой о гарнитурную стенку. Ее место занял он сам.
– Я не понимаю, о чем это вы? – заскулила она.
– Щас в торец заеду, сразу все поймешь. Где пятьдесят штук баксов?
– Какие пятьдесят штук?
– Не понимаешь, значит?
Кучер подал знак Мотылю. Тот подорвался с места, схватил девку за волосы и залепил ей пощечину. Она не удержалась на ногах и хлопнулась на задницу. А задница у нее, стоит признать, ничего.
– Теперь поняла?
– Я знаю, Николая на пятьдесят тысяч раскрутили, но я ни в чем не виновата.
– Ну, конечно, бабки же не ты брала. Но ты, падла, козлов своих на дело подбила. Только не тренди.
– Да я ничего не знала. Я с парнем одним познакомилась, а он мне снотворное в виски. Я спала, Николай меня за убитую принял. Я ни в чем не виновата!
– Я же сказал, не тренди!
– Да честно! Те парни мне потом все рассказали. Верещагин одному бизнесмену сорок тысяч задолжал, но долг отдавать не хотел. Те парни долг у него выбили. Он даже ничего и не понял.
А вот это походило на правду. За Верещагиным водился такой грешок – взять деньги и не отдать. Кидала хренов! Только никто еще на этот счет не возник. С умом толстячок работал. Но, видно, вышел прокол. Кто-то сделал на него заказ. Не напрямую деньги вышибали, а в обход. Сцену разыграли. Он и в самом деле ничего не понял. Почему же кредитор напрямую не стал свои кровные возвращать? Боится его, Кучера. Знает, не даст он Верещагина в обиду. Кучер почувствовал, как губы расползаются в самодовольной улыбке.
Только кредитора он дербанить не будет. У кредитора может быть своя «крыша». Да и не по понятиям это – за козла заступаться. А Верещагин козлом оказался. Долги нужно всегда возвращать.
– Что за пацаны? Кто такие? Откуда?..
– Приезжие они. С юга откуда-то. Я так поняла, сами на себя работают. Кто наймет. Только я не знаю, где они. Честное слово, не знаю.
Натали была сейчас в том состоянии, когда расскажешь все, даже если не хочешь. Закошмарили девку.
Надо бы наведаться к неизвестному кредитору. Узнать бы о тех пацанах, которые на бабки Верещагина нагрели. Левые они, сами по себе. Сто пудов, никакого прикрытия за ними. С такими козлами разговор короткий. Мешок на голову, и привет. Но за так он их наказывать не станет. С Верещагина сдерет за каждого по двадцать штук баксов.
– Смотри, если за нос меня водишь, я тебе глаз на задницу натяну, – пригрозил Натали Кучер.
– Да не вру я!
– Свободна.
– Я могу идти? – Она даже ушам своим не поверила.
Слишком уж легко он ее отпускает. Но в чем она виновата? В том, что ее какой-то козел снял, а потом снотворным накачал?.. Тем более она искупила свою вину чистосердечным признанием. Хотя нет, оказывается, еще не искупила...
– Иди, но только после того, как я тебя трахну.
Натали понимающе кивнула и потянулась к «молнии» на юбке. Понятливая девка, это хорошо.
Николай Анатольевич всегда чувствовал себя не в своей тарелке, когда разговаривал с Кучером. Матерый волк. Запросто может с потрохами съесть. И не подавится. А тут еще эта история с бабками.
– Помнишь, я тебя предупреждал, – Кучер смотрел на него исподлобья.
– По поводу?..
Он и Кучер – кролик и удав. Иначе и не скажешь.
– Ты людей на бабки кидаешь. Нехорошо это!
– Да я вроде как уже не того...
– Кого в последний раз кинул? Только горбатого лепить не надо.
Если Кучер спрашивает, нужно отвечать честно.
– Коммерсанта одного, Самсонова. На сорок штук.
– Но долг ты ему возвратил?
– Нет, не возвращал.
– А пятьдесят штук, которые с тебя скачали?
– Но так то ж киллер.
– Фуиллер! Лох ты по жизни, в натуре, – глумливо рассмеялся Кучер. – Как последнего тебя кинули. Не убивал никто твою девку. И киллер игрушечный, он тебя на пушку взял. А ты в штаны наложил и бабки на блюдечко ему вывалил. Должок отдал. И еще десять штук сверху положил. Придур ты!
Верещагин сидел, не зная, чем крыть. Крыть нечем. Лоханулся он. Тут Кучер прав на все сто.
– Короче, пацанов я тех найду. И накажу. Но ты мне за каждого по двадцать штук... нет, по двадцать пять отстегнешь.
– Но...
– Короче, как я сказал, так и будет!
Да, с Кучером спорить бесполезно.
Александр Михайлович проводил взглядом двух бандитов, выходивших из его кабинета.
Нет, они ему не грубили. Напротив, были с ним крайне вежливы. Но спрашивали не о здоровье супруги или дочери. О долге Верещагина спрашивали. О том, как он его обратно забрал. Нет, к нему самому претензий никаких, а вот Максим и Толик им бы не помешали. Заинтересовались мальчиками. Так оно и должно было случиться. Теперь им крышка.
Ему было страшно. «Крышники» Верещагина зашевелились. Вопрос как-никак денежный. Однако страх поутих. Ведь и у него своя «крыша». Против нее эти бандиты переть не собираются. И все же он сдал Максима и Толика. Да, мол, работали на него такие-то такие, принесли ему на блюдечке тридцать тысяч «зеленью». Только вот где их искать, он не знает.
Пропали мальчики. Забрали свою долю и как в воду канули. Ни слуху о них, ни духу. И хорошо. Некому будет больше Майке голову морочить. А то она, похоже, в Толика втюрилась. Дура! Надо бы с ней поговорить.
– Где же этих козлов искать? – спросил Кучер у Мотыля.
Наведались его пацаны к Самсонову. Вежливо так, культурно поговорили с ним, он и раскрылся. Только не знает, куда те двое подевались, но это и неудивительно. Сделали пацаны дело и свалили. На хрен им этот коммерсант сдался?.. Варят у них черепки.
– Тут сорока на хвосте принесла, что козел один с дочкой этого Самсонова тусовался, – сообщил Мотыль.
– А дальше?
– И дочка тоже ничего не знает. Мы с ней по душам поговорили. Она даже не испугалась.
– Точно не знает?
– А это мы проверим. Я Смальцу и Клоуну отмашку дал. Они эту кобылу пасти начали.
– Сечешь, Мотыль, в корень зришь!
Кучер почему-то был уверен, что те двое никуда от него не денутся.
Исчез Толик. Поматросил и бросил. Майе было обидно до слез. Она