Лобановского, плечи.
Глава 12. Срочная замена
Чем меньше дней оставалось до начала чемпионата мира 1986 года в Мексике, тем хуже становилось настроение игроков сборной СССР (не говоря уже о зарождении мрачных прогнозов в недрах многомиллионной армии ее болельщиков и в среде самих специалистов футбола). Шутка ли, наша «главная команда страны», готовясь к мексиканским баталиям, потерпела поражения в товарищеских матчах от сборных Испании, Мексики, Англии, Румынии и, наконец (за две недели до отъезда на чемпионат мира), сыграла в Лужниках со сборной Финляндии вничью — 0:0. После этого статистики подсчитали, что:
Находясь в то время в тесном общении с Олегом Блохиным, с которым мы работали над книгой «Футбол на всю жизнь», я был удостоен прочесть некоторые его дневниковые записи, сделанные во время тренировочного «мексиканского цикла». Блохин на одной из страниц пометил для себя: «Настроения нет, хорошей игры — тоже. Ужасно хочется домой. Может быть, бросить это дело? Не было бы хуже, чем в Испании».
— Что же все-таки происходит со сборной, Олег? — спросил я своего соавтора, когда до отъезда нашей команды на чемпионат мира в Мексику оставалось чуть меньше месяца.
— Честно говоря, оптимизма никакого,— ответил он довольно грустным голосом. Я, в принципе, не паникер, но реально смотрю на сложившуюся ситуацию.
— Неужели положение не лучше, чем перед отъездом в Испанию, на чемпионат мира восемьдесят второго года?
— Хуже! Тогда хоть некоторые были травмированы, но ребята играли и готовы были биться за победу. Главное — было в той сборной взаимопонимание. Сейчас можно сказать, что в сборной просто есть группа хороших игроков. Но их надо объединить! А если нет в коллективе нормального психологического микроклимата, как это сделать? Многое ведь зависит от старшего тренера...
Напомню, что в ту пору сборную Советского Союза возглавлял Э. В. Малофеев. Забегая несколько вперед, приведу выдержку из интервью Вячеслава Колоскова журналу «Сельская молодежь» уже после чемпионата мира в Мексике.
— А вы, как ветеран сборной, не пытались откровенно поговорить с Малофеевым о наболевшем? — спросил я Блохина в том же разговоре, который был только что прерван цитатой.
— Это, думаю, бесполезно. К тому же чувствую, что он меня недолюбливает и не пойдет на контакт. Какой же смысл в откровенном разговоре, если эта откровенность может потом обернуться только против меня?!
— Вы ведь один из ведущих игроков команды, Олег! Тренеру, вероятно, интересно узнать вашу позицию, ваши взгляды.
— Увы! По-моему, Малофеев на меня вообще не рассчитывает... Благоволит к своим минчанам. Потренировался, к примеру, после травмы Алейников — и слышим от тренера:
«Давайте ему похлопаем!» Но ведь в сборной так нельзя: это коллектив, и людей надо объединять, а не разобщать.
— А как, на ваш взгляд, все ли футболисты по своему уровню игры соответствуют сборной страны?
— Я считаю, не все. На днях, например, тренеры каждому из нас предложили записать фамилии 22 человек, которые должны поехать на чемпионат мира. Я в свой список внес весь основной состав киевского «Динамо» и двенадцатым еще добавил Вадика Евтушенко, который пока у нас в клубе выходит часто на замену. А из других клубов в «свою» сборную включил Чивадзе, Сулаквелидзе, Бубнова, Морозова, Родионова, Литовченко, Протасова.
— И «ваша» команда, думаете, будет способна показать другую игру?
— Только при одном условии: если поменять старшего тренера. С нынешним многие ребята не хотят работать.
— И вы, как игрок сборной, готовы об этом открыто сказать руководителям Госкомспорта СССР?
— Не только как игрок, но и как коммунист...
Да, накануне мексиканского чемпионата, как любят говорить футболисты, кажется, даже ежику было понятно, что нет у нашей сборной полноценного тренера. Да и была ли сама боеспособная сборная? Во всяком случае, той команды, которую замыслил Малофеев и о которой широковещательно налево и направо заявлял, что она едет в Мексику занимать первое — и только первое! — место, фактически не существовало. Мне казалось, что, формируя главную команду страны, Эдуард Васильевич набрал в ее состав, в основном, только тех людей, которыми мог управлять. Разумеется, это (для Малофеева) имело смысл и было вполне логично. Но было ли этого достаточно? Очень уж средние игроки в малофеевской команде составляли большинство. Для успеха в противоборстве клубов на чемпионате страны их усердия и сыгранности порой вполне хватало, но на международной арене...
Но виноват ли в таком подборе только лишь Малофеев? На мой взгляд, здесь обнаружилась скорее не вина его, а беда. А основными виновниками были те, кто его на этот пост поставил. Кто же это сделал? Их имена всегда оставались неизвестны. «Анонимы». Им было невдомек, что хороший клубный тренер, каким показал себя Малофеев в Минске,— это еще не руководитель сборной. При всей внешней похожести установок, тренировок внутренняя суть обязанностей и сама повседневная работа тут совершенно иные. Постепенно Малофеев стал просто тренером при сборной, которой руководили из-за кулис «анонимы». Однако же и определенная доля вины Малофеева, коль скоро он с назначением на роль старшего тренера согласился, безусловно, была.
Весной 86-го на фоне блистательной игры киевского «Динамо» на международной арене выступления сборной Советского Союза выглядели особенно блекло. Правда, наша пресса, как правило, об этом контрасте умалчивала. А за рубежом не стеснялись. После убедительной победы киевлян над пражской
