– Тогда я тебе не завидую.
– Почему?
– Потому что я тебе на сторону ходить не дам.
– Глупый ты! – просияла она. – Не хочу я на сторону. Я тебя только хочу... И всегда хотела...
– Всегда?
– Ну почти всегда. Я иногда представляла тебя, когда... Ой, не будем об этом, ладно?
Игнат потянул к ней фужер, чокнулся. Но выпить шампанское не смог. В самый последний момент Антонина ударила его по руке, и фужер выскользнул из пальцев, упал на пол и разбился.
– Ты чего? – Он удивленно выставился на него.
– Ничего! – всхлипнула она.
И зарыдала, закрывая лицо руками.
– Та-ак, а ну рассказывай, чего ты в бокал намешала!
Все-таки что-то было нечисто во всей этой истории. Дольцева он в квартире у нее не нашел. Но мог найти кое-что другое...
– Ничего... Просто клофелин...
– Что?! Клофелин?!
От возмущения у Игната перехватило дыхание, и он жадно хватал ртом воздух.
– Зачем?
– Денис... Денис сказал...
– Какой Денис?.. Дольцев?!
– Да... Он приходил ко мне сегодня. Еще до ресторана. Он знал, что ты сегодня у нас в ателье был. Ну я ему все рассказала. То, что ты в ресторан меня пригласил...
– Колись, хорошая, колись, пригожая! Что дальше-то было?
– Он... Он сказал, что ему нужно с тобой поговорить. Но так, чтобы он говорил, а ты слушал. Для этого тебя нужно было усыпить. Ты засыпаешь, он приходит, будит тебя и вы говорите...
– Как он со мной говорить будет? Ножом по горлу?
– Игнат, ты... Ты меня пойми, он же придурок! Он сказал, что моего брата убьет. Андрею семнадцать лет, на дискотеку ходит. Дольцев сказал, что там его и убьют. Зарежут и все...
– На пушку тебя твой Дольцев брал... И вообще, ты должна была мне все рассказать. Почему ты мне не рассказала? Я бы этого козла урыл. И с братом твоим ничего бы не случилось...
– Денис... Денис говорил, что ты ничего не стоишь. Он сказал, что ты исчезнешь так же быстро, как и появился... У него тоже пистолет есть. Я видела. Самый настоящий пистолет, как у тебя... Он сказал, что скоро тебя с дерьмом смешает...
– Ну это мы еще посмотрим, кто кого с чем смешает... Когда он должен появиться?
Антонина посмотрела на часы.
– Пятьдесят минут осталось... Игнат, ты же видишь, что я передумала тебя травить.
– Почему?
– Я же тебе говорила, почему. Потому что ты самый лучший... А Дольцев дерьмо. Я его боялась... Сейчас не боюсь... Если ты, конечно, меня защитишь...
Зазвонил телефон. Игнат велел ей взять трубку.
– Да... Да, все нормально... Приходи. Жду...
Она положила трубку, встревоженно посмотрела на Игната.
– Он сейчас будет... Через десять минут...
Когда Дольцев открыл дверь своим ключом, Игнат был уже на ногах, при полном параде и при оружии.
Антонина вышла ему навстречу. Она могла предупредить Дольцева, сказать, что ему грозит опасность. Но Игнат почему-то был уверен, что она не станет этого делать. Так оно и вышло.
Дольцев зашел в квартиру, закрыл за собой дверь.
– Спит? – тихо спросил он у Антонины.
Судя по всему он был один.
У Игната не было охраны. Пацаны на «девятке» проводили его до подъезда, подождали немного на случай, если не срастется с Антониной. А потом уехали, как и было договорено.
Но ему и не нужна охрана. Слишком ответственный момент. Вдруг пацаны напортачили бы спросонья, вспугнули бы Дольцева. Тогда бы он ушел... Но Дольцев здесь, на месте, в гордом одиночестве. Наглый и самоуверенный. Но это ненадолго...
– Спит, – кивнула она.
– Крепко?
– Крепче не бывает.
– Я спрашиваю, как он тебе вдул, крепко? – Он похабно осклабился.
Антонина лишь усмехнулась на этот скабрезный выпад.
– А я тебе и отвечаю, что крепче не бывает.
– Понравилось?
– Не то слово!.. Тебе до него расти и расти... Во всех смыслах...
– Издеваешься? – взвился Дольцев. – Или напрашиваешься?.. Иди сюда!
Он схватил ее за руку, притянул к себе и прижал к стене прямо в прихожей. Но у него ничего не вышло. Во-первых, Антонина его не хотела. А во-вторых, ему очень серьезно помешал приставленный к затылку ствол.
– Тихо, гнида, не дергайся... – зашипел Игнат.
Дольцев окоченел от испуга. Антонина легко выскользнула из его объятий.
– Тонь, у тебя обои моющиеся? – спросил Игнат.
– Нет, а что?
– Да думал мозги его по стенке размазать... Ладно, пошли в ванную, там кафель. Тряпочкой протрешь и все...
Он с силой схватил парализованного Дольцева, втолкнул его в ванную комнату, приставил к стене и вдавил в затылок пистолет.
Дольцев крякнул, закатил глаза и резко потяжелел. Игнат отпустил его, и он стек вниз по стенке.
– Кондратий, что ли, хватил? – вслух подумал Игнат.
– Запросто... – испуганно кивнула Антонина. – Я сама чуть разрыв сердца не заработала...
Игнат склонился над Дольцевым, приложил два пальца к шее. Пульс был.
– Обморок. Как у красной девицы... – хмыкнул он. – Выйди в подъезд, глянь, там его мордовороты. Если там, зови сюда, только по очереди...
Все-таки отбойщики были. Антонина позвала в дом сначала одного, затем второго. Игнат принимал их и отоваривал без пыли и шума. Дом спит, зачем людей беспокоить.
Телохранителей он связал, заткнул хлебальники кляпами. Дольцева затащил в комнату, привел в чувство.
– Ты поговорить со мной хотел?
– Хотел. Но не так...
– А по-другому у тебя не получится. Потому что ты только с бабами герой. А супротив крутых пацанов ты никто... Мачеху мою зачем совратил?
– Кого? – не сразу въехал Дольцев.
– Мачеху мою, Марину... Ты нарочно сделал, чтобы про ваши похождения узнал отец? Признайся, облегчи душу...
– Бурлаков, ты бредишь.
– Я тебе не Бурлаков. Бурлаков для тебя кончился, когда ты меня из школы выпер... Зря ты это сделал. Я бы выучился, институт бы закончил. Врачом бы работал или инженером на заводе... А я стал авторитетным пацаном. И встал у тебя поперек дороги. Чтобы за все с тебя, гад, спросить... И за Марину спрошу, и за отца своего, и за Антонину, за все, за все...
– Ты... Ты меня убьешь? – жалко спросил Дольцев.
