— Не пойдет по-вашему, шеф, — покачала головой женщина.
— Почему же? — прищурился Никольский.
— Костя — беспредельщик, он и фейс расписать может, — Люська неловко пыталась развязностью замаскировать страх.
— Боишься его? — усмехнулся майор.
— Боюсь, — призналась «мамка».
— Тогда внимательно выслушай меня, Галина Остаповна Приходько. — Теперь в голосе Сергея звучала неприкрытая угроза. — Насколько я помню, ты прописана в заграничном городе Мариуполе, а живешь в кинематографическом доме на улице Усиевича города Москвы. Так вот, мы сейчас поедем к тебе, и там мои ребята в момент найдут и патроны, и наркотики, и краденые вещи. Ты не Костю, а меня должна бояться.
— Не по понятиям живете, Сергей Васильевич, — попробовала возмутиться Люська, суматошно обдумывая, как поступить.
— А у меня свои понятия, — отрезал Никольский. — Я тебя предупредил. Выбирай.
Галина Остаповна Приходько старалась держать марку. Но недолго у нее это получалось. С застенчивой девичьей улыбкой, с кокетливостью проститутки прожженная «дама полусвета» пробормотала:
— Ну, как откажешь такому обходительному кавалеру…
Никольский встал и сказал на прощание:
— Ариведерчи, Галина Остаповна!
Ночь, глухая ночь накрыла Москву. Улицы обезлюдели, и только на бульварной скамейке сидел одинокий, хорошо одетый господин. Вольно сидел, слишком вольно и для нынешних времен чересчур беззаботно. Досиделся: из тьмы явились трое.
— Мужик, закурить не найдется? — спросил один из гопников.
— Не найдется. Не курю, — ответил господин. Звали господина Алексей Тарасов, и он имел основание не бояться ночной Москвы.
— Тогда выложишь сотню баксов. — Второй гопник протянул к Тарасову огромную ладонь.
— Их заработать надо, — спокойно ответил Алексей.
— А мы отнимаем. Гони деньги и часы, — прогнусавил третий.
— Может не надо, а? — как бы засомневался Тарасов. Затем извлек из-за пояса пистолет и передернул затвор.
— Ты что, ты что, мужик? — заверещал главный из гопников, и троица кинулась бежать, на ходу чуть не сбив с ног могучего мужчину. Тот посмотрел им вслед и рассмеялся.
— Нехорошо молодых людей пугать, господин Тарасов, — сказал он, подойдя к Алексею.
— Молодых разбойников, — поправил Тарасов. — Зачем звал, Авила?
— Новость есть, Леша, — невесело хмыкнул бандит. — Китаец послезавтра прилетает.
— Он же еще десять дней должен на Ямайке загорать! — едва не закричал Тарасов, разом забыв о своей крутости и респектабельности.
— Как видно, заскучал… — скривился Авила.
— А он просечь насчет фээсбешника не мог? — спросил Алексей встревоженно.
— От кого? — пожал плечами бандит.
— Меня этот хренов исполнитель беспокоит, Колян.
— Пусть он тебя уже не беспокоит, — Авила поморщился. — Коляна уже нет — утоп, несчастный. Сейчас, может, к Коломне подплывает…
— Сурово ты с ним… — Алексей даже поежился.
— Деваться было некуда. — Бандит опять пожал плечами. — А на тебе — Костя Кузьмин. Смотри, чтобы он не прокололся.
— За него я спокоен. Но следить буду. — Тарасов встал. — Разбежались, Авила.
—
Никольского принимал бывший сослуживец, а ныне директор охранного агентства «Меркурий» Иван Баранец. Принимал он Сергея в кабинете, обшитом драгоценным светлым деревом, сидя за обширным сверкающим столом, под портретом, изображавшим его самого в форме милицейского подполковника. А Никольский полулежал в удобнейшем финском кожаном кресле.
— Ну, допустим, дам я тебе это все, — рассуждал директор агентства. — А ты знаешь, сколько стоит прокат аппаратуры?
— Не знаю и знать не хочу, — беспечно отозвался Никольский.
— Это как же? — удивился Баранец.
— А вот так, — Никольский развел руками. — Денег у нас нет и в обозримом будущем не предвидится.
— У кого, у вас? В ментуре или у тебя лично? — уточнил Иван.
— В ментуре и у меня лично! — отчеканил Сергей.
— Ментуре ничем помочь не могу, — отрезал Баранец. — А ты, Сережа, по жизни можешь красиво подняться.
— Куда и на сколько? — осведомился Никольский.
— Тонны на три баксов. Иди ко мне начальником оперативного отдела, — предложил Иван.
— А что же не в замы? — улыбнулся Сергей.
— Должность зама уже сговорена… — Иван напустил на себя некоторую таинственность.
— С нашим Беляковым, что ли? — рассмеялся Никольский.
— Просек фишку! — восхитился Баранец. — Поэтому я тебя и зову.
Теперь пришло время Сергею возмутиться:
— Да каких ты еще бабок от нас хочешь?! Мы для тебя такой кадр вырастили! Мы тебе — зама, а ты нам аппаратуру. По рукам?
— Знал бы, что ты меня так опустишь, в бега бы рванул! — не без восхищения воскликнул Иван.
— Ванечка, я тебя уговорил? — ласково поинтересовался Никольский.
Баранец слегка развернулся на вертящемся кресле, посмотрел на свое изображение в милицейской форме и сказал грустно:
— По капле выдавливаю из себя мента, но никак не выдавлю. Пейте мою кровь, рвите мое нежное тело!
Никольский быстренько поднялся.
— Так я аппаратуру забираю?
— Только с техником! Вам, косоруким, ноу-хау доверить не могу! — окончательно сдался Баранец.
— Ох, какой ты молодец, Ваня! — восхитился Никольский уже с порога. — И правильно, что вместо Дзержинского свой портрет повесил. Куда ему до тебя!
В своем кабинете Никольский проводил внеочередной начальственный разгон. Отдел в полном составе виновато слушал:
— И что же у вас в сейфах? Кастеты, выкидухи, газовые пистолеты! Вы что, пацаны? Вместе с делами вперемешку всякие «плейбои» валяются. А на стенах что? Голые бабы, Шварценеггеры, Ван Даммы. Беляков подал рапорт об уходе. Значит, жди проверки. Хорошо, если из округа, а то и из главка…
Открылась дверь, в кабинет вошел Котов и перебил Никольского.
— Здорово, сыщики! — затем обернулся к Сергею. — Не помешал?
— Помешал, — ответил тот. — Но я уже заканчиваю. Все ясно? Тогда действуйте. Через полчаса проверю. Все свободны.
Сыщики удалились. Котов устроился напротив Никольского и спросил:
— Знаешь, зачем я к тебе пришел?
— Конечно, знаю. Выпить! — немедленно отреагировал Сергей.
