повел автоматом и приказал мощным басом:
— Всем лежать!
Полуголые менты и проститутки под автоматными дулами покорно улеглись на маты. Неторопливо вошел Никольский и распорядился негромко:
— Дамочки, одевайтесь. — И командиру: — А этих забирайте.
— Голыми, что ли? — удивился командир.
— Голыми, голыми, — подтвердил Никольский, — одежду и оружие не забудьте.
…Ольга Петровна Алифанова со следами побоев на лице недоверчиво смотрела на Никольского. Он мягко и убеждающе говорил:
— Вы только не волнуйтесь, Ольга Петровна. Сейчас мы проведем опознание. Мы будем предъявлять вам людей в милицейской форме, и вы постарайтесь узнать тех, кто надругался над вами. Вы можете это сделать?
— Могу. — Она дрожала от ненависти.
— Пригласите понятых! — неизвестно кому отдал приказ Никольский.
Но приказ был исполнен. Тотчас появились общественник Ермилов и дворничиха, которые устроились в уголке. За стол сел Лепилов с бланками протоколов.
Четверо в милицейской форме сидели на стульях у стены.
— Вы кого-нибудь узнали из этих четверых? — спросил Никольский.
— Нет, — ответила Ольга Петровна.
— Посмотрите внимательнее.
— Нет, — уверенно повторила она.
— Свободны, — сказал Никольский. — Следующих давайте.
Новая четверка людей в милицейской форме расселась на стульях.
— Этот, — сказала Ольга Петровна и пальцем указала на второго справа. На остроумца- прапорщика.
— Подставные свободны, этого в камеру. Следующих четверых! — распорядился Никольский.
…Генерал Колесников брезгливо разглядывал опознанных Ольгой насильников через решетку обезьянника. Арестованные менты стояли по стойке «смирно».
— Мразь, — генерал обернулся к стоявшему за его спиной Паршикову, — где Никольский?
— У себя. С их начальником беседует, — буркнул тот.
— Пойду послушаю, — решил генерал.
Генерал действительно решил послушать. Он встал у двери, из-за которой доносились два голоса, один из которых принадлежал Сергею.
— Они совершили преступление и будут сидеть, товарищ полковник, — корректно, но безапелляционно говорил Никольский.
— Не хочешь по-хорошему, майор, будет по-плохому! — рычал на Сергея старший по званию. — Кровью будешь харкать! Ты знаешь, что я с тобой сделаю?!
Генерал открыл дверь и приветливо спросил:
— Так что вы собираетесь сделать с майором Никольским, полковник?
— Я? — переспросил вытянувшийся в струнку упитанный полковник.
— Вы, вы! Кто вам позволил орать на моих офицеров?! — резко повысил голос Колесников. — Ваши люди опозорили звание работников милиции! Они уголовники и будут сидеть в тюрьме! Идите, полковник! Разговор продолжим у начальника главка!
Полковник выскочил из комнаты, как пробка из бутылки шампанского.
— Спасли, товарищ генерал, — с благодарностью, но и с легкой иронией сказал Сергей. — А то бы он меня съел.
— Тебя съешь, — Колесников сел за стол. — Устал что-то.
— Кофе, товарищ генерал? — предложил Никольский.
— У меня от него изжога, — отмахнулся Колесников.
— Тогда, может?.. — Сергей не договорил, но рука его непроизвольным жестом потянулась к горлу.
— Может! — рявкнул генерал. — Сегодня — можно! И даже нужно! Тащи, что там у тебя!
Никольский извлек из холодильника бутылку, два стакана, два яблока, тарелку с конфетами.
— А где же сало?! — засмеялся Колесников, окидывая взглядом накрытый стол.
…Спецназ ФСБ, облаченный в бронежилеты и сферические каски, приставив к стене лестницу, поднимался по ней к квартире Кузьмина. Поднялись. На площадке заняли места согласно боевому расписанию. Полковник Меньшиков с пистолетом в руке осторожно приблизился к нужной двери и обнаружил, что она опечатана.
— Опоздали мы, — понял Меньшиков.
— Опоздали, опоздали! — радостно подтвердила старушка из соседней квартиры, разглядывая боевой отряд через щель. — Милиция его забрала, наша милиция.
— Сто восьмое отделение милиции, — прочитал на печати Меньшиков.
— Сто восьмое, сто восьмое! — опять подтвердила бабуля.
— И чего это вам, мамаша, не спится? — с легким раздражением полюбопытствовал полковник.
— Потому что утро уже!.. — огрызнулась старушенция и демонстративно покрутила пальцем у виска.
За столом сидели Никольский, генерал Колесников и примкнувший к ним начальник отделения Беляков. Они допивали вторую бутылку.
Генерал посмотрел на ярко освещенное окно, потянулся и произнес на выдохе:
— Утро уже…
— Все в порядке, товарищ генерал! — бодро успокоил его уже прилично теплый Никольский. — Как говорил писатель Шпаликов, с утра выпил — и весь день свободен.
— Это у писателей… — начал было речь генерал, но продолжить не успел: по громкой связи раздался голос Паршикова:
— Товарищ майор, к вам полковник ФСБ Меньшиков.
Когда Меньшиков открыл дверь, генерал Колесников, подполковник Беляков и майор Никольский деловито сидели за пустым столом.
— Здравия желаю, товарищ генерал, здравствуйте, подполковник, приветствую вас, Сергей Васильевич, — полковник понятливо глянул на троицу. — Всю ночь на ногах. Устал.
— Да вы присаживайтесь, — пригласил генерал Колесников. Полковник уселся четвертым.
— А, может, с устатку? — осенило Белякова.
— Есть? — спросил полковник.
— Как не быть! — с достоинством сказал Беляков и распорядился:
— Давай, Сережа!
На столе возник знакомый натюрморт. Выпили, закусили.
— Кузьмин у вас? — спросил, наконец, Меньшиков.
— У нас, — подтвердил Беляков.
— Кузьмин — главный фигурант по делу о покушении на офицера ФСБ, — почти официальным тоном доложил полковник.
— Везде успел, сучонок! — поразился Беляков.
— Забрать его хотите? — догадался Никольский.
— Хотим, — кивнул Меньшиков.
— Оформляйте документы, и он — ваш, — разрешил Колесников.
…Два оперативника ФСБ вывели из дверей отделения закованного в наручники Кузьмина. До
