– Мы тут себе представляли, – продолжил молодой человек, – что в Париже я забыл Жанни, что я вижу столько красивых дам, что моя маленькая дикарка не в счет. Что, разве не так?
– Так.
– Глупыш! И ты по-прежнему так думаешь?
– Нет, уже нет, – прошептала она, попыталась улыбнуться, но улыбка тут же исчезла.
– Ну все-таки есть же чуть-чуть?
– О! Жан-Клод, Жан-Клод! – сказала она, взяв опять его руку в свои и устремив на него свой пылкий взгляд. – Я знаю все, что нас разделяет, все, что против меня. Ты здесь, я держу твою руку, и в это мгновение… Я с трудом в это верю. А скоро, когда ты уже уйдешь и я останусь одна, я буду говорить себе: 'А так ли это?' И так будет, пока ты не вернешься. Можно меня понять, Жан-Клод. Я тебя так сильно, так долго ждала!..
Молодой человек поднялся.
– Ты уходишь?! воскликнула она.
– Да нет, – сказал он, прислонившись к каминной полке. – Я устал сидеть.
Мне показалось, что тень пробежала по лицу девушки, но она продолжила:
– Пойми меня – мы встретились случайно, на каникулах. Ты вернулся в Париж, к своей жизни; а я, моя жизнь стали для тебя приятным сновидением. О, я не жалуюсь, я никогда ничего такого… такого красивого, нового не знала. Кажется, что меня подменили. Ты меня понимаешь, скажи?
– Ну да.
– И вот я себя спрашивала: 'Что он сейчас делает? Вспоминает ли еще обо мне?' Шел снег, нескончаемый снег, потом дождь, и наконец-то, наконец-то первые весенние деньки, которые предвещали Пасху, дни, когда я могла уже выходить. Я их считала, эти дни; Пасха так поздно в этом году! И с каждым днем становилось на день меньше до нашей встречи; но и на день больше с того момента, как ты меня оставил, еще одним днем воспоминаний о тебе; ну разве ты не мог, в конце концов, забыть меня? Я тебе еще не надоела, Жан-Клод?
Он завел свои наручные часы.
– Да нет, – удивленно откликнулся он.
И обнадеженная Жанни продолжила:
– И все-таки…
– И все-таки?
– О! И все-таки я ждала тебя. Даже в самые плохие дни, когда я была полна черных мыслей, почти поддавшись унынию, я чувствовала вот здесь что-то, что говорило: 'Он вернется'.
– Ну вот, ты видишь, я вернулся.
– Ты вернулся, да.
Она повторила шепотом:
– Вернулся.
Потом протянула руки:
– Жан-Клод?
– Да?
– Пойди, присядь на чуть-чуть, поговори со мной. Так хорошо, когда мы рядом.
Когда он устроился рядом с ней, она опять заговорила:
– Бог мой! Я столько должна была сказать тебе: 'Надо не забыть вот это, и про это рассказать…' А ничего вспомнить не могу. Я вот только жалуюсь, а ведь я так счастлива. Не позволяй мне говорить, я тебе только надоедаю. Ну же, рассказывай…
– Что ты хочешь, чтобы я рассказал?
– Я не знаю, скажи что-нибудь. Расскажи о своей жизни, что ты видишь, о красавицах, что тебе встречаются. Ну вот, опять я за свое… Когда ты уходил сегодня утром, тебя не спросили, куда ты идешь?
– Зачем? На каникулах я почти все время вне дома.
– Я знаю; ведь так ты меня и встретил. А та дама из замка, твоя кузина, я ее видела однажды в воскресенье, после мессы. Я ее поприветствовала; она в ответ кивнула головой. Уходя, я обернулась и увидела, что она на меня еще смотрит. Как ты думаешь, она тоже что-нибудь подозревает?
– Во всяком случае, мне она ничего не говорила.
– Ты не сердишься?
– За что?
– За то, что я ее поприветствовала.
– Да нет, моя маленькая Жанни.
– Твоя маленькая…
Она поднесла к губам руку молодого человека. Сбоку от меня Баско поперхнулся от смеха. 'Посмотри на нее, – выдохнул он, – нет, ты только посмотри!' Я смотрел и не смог ответить от волнения, я не мог отвести
