Келли Армстронг
Кэт
Охотники за вампирами пришли на рассвете. Я крепко спала — провалилась в небытие без сновидений после вечера споров с Маргерит.
Я проснулась оттого, что почувствовала, как ее холодные пальцы сжали мое голое плечо.
— Кэт… — прошептала она. — Кэтиана!
Я оттолкнула ее, пробормотав, что не поеду в школу на автобусе, а пройдусь пешком, но ее пальцы крепко впились в мое плечо и немилосердно трясли.
— Дело не в школе, mon chaton[1], — сказала она со своим мягким французским акцентом. — Это охотники. Они выследили меня.
Я мгновенно открыла глаза. Маргерит склонилась надо мной: голубые глаза широко открыты, овальное лицо обрамляли белокурые локоны. Когда я была маленькой, принимала ее за ангела. Теперь я знала правду, но это ничего не изменило. Она по-прежнему оставалась моим ангелом-хранителем.
Я соскочила с кровати и обвела взглядом темную комнату. Поморгав что есть силы, наконец стала видеть. Маргерит называла это кошачьим зрением. Хотя я и не была вампиром, но тоже обладала сверхъестественной способностью. Что это такое, мы не знали. В шестнадцать лет я еще не умела ничего особенного, кроме как прилично видеть в темноте.
Маргерит сунула мне в руки одежду. На протяжении двух лет мы спали, держа под своими кроватями комплекты одежды и упакованные рюкзаки, готовые схватить все это в случае появления охотников. Два года в бегах, в течение которых мы опережали их всего на один шаг. До сих пор.
— Где они? — спросила я шепотом, натягивая джинсы.
— На улице. Следят за домом.
— Уверена, ждут, когда рассветет, — фыркнула я. — Идиоты! Наверное, думают, что, как солнце взойдет, смогут тебя легко взять.
— Если так, они могут нагрянуть внезапно. К этому времени я хотела бы исчезнуть отсюда. Возможно, еще подоспеет подкрепление.
— Значит, уходим? — спросила я.
Она кивнула, и мы двинулись. Крадучись прошли по квартире, которую снимали на верхнем этаже старого дома. В гостиной я запрыгнула на диван, и Маргерит подала мне отвертку. Я отсоединила крышку, закрывавшую вентиляционную шахту, передала ее Маргерит, а сама ухватилась за кромку люка, подтянулась и залезла внутрь.
Видели по телику, как герой сериала пробирается в логово злодея по вентиляционному каналу? Наверное, думали, что это легко? Как бы не так! Во-первых, размеры обычных вентиляционных шахт не соответствуют размерам человеческого тела. Во-вторых, их внутренняя обшивка выполнена из металла; пробираться по такому каналу — все равно что ползти внутри жестяной консервной банки, когда любой толчок отзывается громким эхом.
К счастью, мы с Маргерит довольно изящного телосложения и умеем передвигаться бесшумно. Для Маргерит это естественно. Ведь вампиры — хищники, и она никогда не пыталась утаить этого от меня. Мое умение стало результатом тренировок. Я гимнастка; уровень подготовки позволяет участвовать в соревнованиях. Кроме того, у меня коричневый пояс по каратэ и черный пояс второй ступени по айкидо.
Первые уроки я начала брать одиннадцать лет назад, с тех пор как мы стали жить вместе с Маргерит. Она говорила, что все экстрасенсы[2] должны уметь защищаться и что, возможно, со временем я обрету необходимую силу. Но если из меня получится нечто вроде мага-чародея, я буду вечно барахтаться в дерьме невезения. Не утверждаю, что она сказала именно так. Маргерит никогда не ругается и не любит, когда я это делаю. Если нужно кому-нибудь дать по заднице, у нее проблем не возникает; просто она не хочет, чтобы я произносила подобные слова.
Когда я ударилась локтем о металлическую стенку капала, мне удалось сдержать себя, чтобы не выругаться. Вместо этого я лишь негромко проворчала.
— Ты все делаешь здорово, — донесся до меня ее шепот. — Продолжай двигаться.
В конце концов мы выбрались на чердак, где винты, удерживавшие крышку люка, заранее были отвернуты. Когда я сдвинула крышку люка наверх, чтобы она не помешала выйти, я снова мысленно выругалась, на сей раз адресовав проклятия хозяйке дома за то, что слуховое окно, через которое было бы несложно совершить побег, оказалось наглухо заколоченным. Из-за этого окна мы и арендовали здесь квартиру — Маргерит сумела увидеть его изнутри комнаты и сразу выложила на стол наличные. Теперь оказалось, что окно заколочено, а трухлявость деревянной рамы исключала попытку открыть его силой.
Как только мы оказались на чердаке, Маргерит взяла руководство в свои руки. В темноте она видела лучше меня. В вентиляционной трубе она пустила меня вперед, чтобы подстраховать сзади, но здесь сама вышла вперед, чтобы я не споткнулась или не наступила на что-нибудь опасное. Так было всегда. Она учит меня защищаться, но, когда находится рядом, все риски принимает на себя. Когда мне было пять лет, это создавало ощущение любви и безопасности. Ну а сейчас… Какая-то часть меня раздражена, но правда-то состоит в том, что мне это до сих пор нравится.
По стеклу слухового окна хлестали ветви дуба, словно ногти по классной доске. От этих звуков мои и без того напряженные нервы буквально зазвенели. Маргерит подошла к окну и вытащила из проема прогнившую раму. Ветви, хоть и вызывали у меня отвратительное ощущение, являлись великолепной завесой, скрывавшей нас, пока мы подтягивались наверх и выбирались на крышу.
Следуя за Маргерит, я заскользила по старой черепице и почувствовала, как она слоями сдирает кожу с моих ладоней. Мы ползком пробирались к дымовой трубе вдоль отбрасываемой ею тени, а потом, спрятавшись за ней, выглянули в темноту.
Маргерит вдруг крепко зажмурила глаза, потом широко их открыла; ее ноздри стали раздуваться.
— Да, из меня течет кровь, — прошептала я. — Ободрала ладони. Но я выживу.
Тем не менее она протянула мне бумажный носовой платок. Потом закрыла глаза, пытаясь засечь местоположение охотников за вампирами своим сверхъестественным чутьем.
Вампир может чувствовать присутствие живых существ. Маргерит не знает, как это работает, но несколько лет тому назад я видела то самое шоу с акулами и как они с помощью своего шестого чувства улавливают электрические импульсы, что делает их почти идеальными охотниками. Тогда я решила, что вампиры обладают электросенсорной системой акул. Хищники, достигшие совершенства.
В эту ночь акулье чувство Маргерит было не на высоте, и она то и дело резко мотала головой, будто пыталась его настроить. К тому же она выглядела усталой, ее глаза были какими-то тусклыми, лицо вытянулось. Я вспомнила, какой холодной была ее кожа, когда она меня будила.
— Когда ты ела в последний раз? — спросила я.
— У меня был запасной пакетик…
— Я не о том протухшем кровавом дерьме. Когда ты ела по-настоящему?
В ответ — молчание.
Для вампиров дрянь в пакетиках — как для обычного человека еда из «Макдоналдса». Не очень полезно для здоровья. Им тоже нужна настоящая кормежка, горячая и свежая. Правда, чтобы питаться, Маргерит не нужно убивать людей — она просто выпивает немного их крови. Но это всегда опасно. А с тех пор как мы находимся в бегах, ей не удается добывать кровь в достаточном количестве.
— Так нельзя! Ты должна питаться лучше, чтобы поддерживать свой энергетический уровень.
— Oui, maman[3].
Я состроила ей рожицу и присела на корточки, чтобы она могла сосредоточиться. Минуту спустя Маргерит показала на восток:
— Их двое, вон там. Караулят. Надо уходить.
Я кивнула и пошла следом за ней обратно, к задней части дома, и мы спустились по дереву, прячась среди его ветвей. Пока мы скакали через дворы, темнота в небе поднималась ввысь, уступая место предрассветной серости, а на востоке все уже полыхало розовым. Однако восходящее солнце проблем не
