черными жесткими волосами курд — был, казалось, глух и нем.
По вечерам герр Хюгель посещал не только Европейский клуб, но и дом Мирахмедбая, расположенный в тихом переулке. Владелец дома, выходец из Коканда, статный Мирахмедбай был высок и широкоплеч. Это скрадывало дородность, появившуюся у него к пятидесяти годам. Он бежал от Советов и каким-то образом сумел прихватить изрядную долю добра, своего ли, чужого ли, никто не знал. Он открыл большую торговлю каракулем и кожей, построил склады на въездах в город и завод. В центре было у него богатое конторское здание, самим видом свидетельствующее о процветании фирмы «Мирахмедбай с сыновьями». А в своем большом жилом доме он сдавал внаем комнаты.
Трехэтажный, замкнутый четырехугольником дом этот, купленный Мирахмедбаем сразу же по приезде, был с виду невелик, но вместителен. В фасадной части его помещался восточный ресторан, усердно посещаемый и европейцами. Арендатором ресторана был некий Селим Мавджуди, много лет служивший на границе и связанный с бывшим кокандским баем давней дружбой. Левое крыло дома занимал сам Мирахмедбай с немногочисленной семьей. Тыльную пристройку и правое крыло он сдавал под квартиры.
Само собой получилось, что квартирантами Мирахмедбая стали по преимуществу его земляки — выходцы из русского Туркестана. Только нижний этаж в правом крыле занимала мадам Ланжу, француженка уже не первой молодости, много лет прожившая на Востоке. Образ жизни мадам Ланжу, возможно, несколько шокировал набожных хозяев-мусульман, потому мадам Ланжу сделала к себе отдельный вход из переулка. Окна же, выходившие во двор, были всегда тщательно занавешены. Таким образом, целомудрие семьи Мирахмедбая и его собственное находилось вне опасности.
Впрочем, в квартиру мадам Ланжу можно было попасть и по внутреннему переходу, чем пользовались постоянные жильцы и время от времени сам Мирахмедбай. Что касается герра Хюгеля, то вскоре после своего приезда в столицу он стал настолько своим человеком в доме у мадам Ланжу, что получил собственный ключ от наружной двери и входил в апартаменты к француженке в самое неожиданное время.
Именно так, едва обозначив на двери, ведущей в зал, вежливый стук, появился герр Хюгель в доме у мадам Ланжу в один из первых, уже прохладных сентябрьских вечеров.
— Есть новости, прелестная мадам Шарлотта? — спросил он, склонившись в поклоне над ручкой хозяйки.
— Конечно! — с жаром воскликнула мадам Ланжу и, подхватив герра Хюгеля под руку, подвела его к молодому человеку, поднявшемуся им навстречу из кресла. — Знакомьтесь, господа, — продолжала мадам Ланжу, — господин Андре Долматов, сын генерала Дмитрия Долматова.
Молодой человек протянул руку и заинтересованно посмотрел в лицо герру Хюгелю табачными глазами.
— Доктор искусств Гельмут Хюгель, — представила мадам Ланжу.
— Рад приветствовать уважаемого служителя муз, — отчетливо произнес Долматов по- французски.
Герр Хюгель в притворном испуге защитился ладонями.
— О-о, не надо так громко! — воскликнул он. — Я всего-навсего скромный коллекционер.
Он оценил силу рукопожатия и, окинув внимательным взглядом фигуру Андрея, по-юношески тонкую, не то заключил, не то поинтересовался:
— Вы спортсмен?
— Увлекался раньше греблей и теннисом, — ответил Андрей. — К сожалению, в последние годы было не до этого.
— Благодарю тебя, милостивая судьба! — Герр Хюгель воздел очи горе. — Ты послала мне наконец партнера.
Кроме Андрея и хозяйки, здесь был замкнутый человек средних лет с кудрявыми седеющими волосами, Аскар-Нияз — жилец и земляк Мирахмедбая.
Андрей слегка поклонился герру Хюгелю.
— С удовольствием принимаю ваше предложение, — сказал он, — хотя не уверен, сойдемся ли мы в стиле.
— Заранее благодарю! — Герр Хюгель подарил Андрею любезнейшую из своих улыбок. — Вы представляете, господа! В последнее время я вынужден тренироваться со своим слугой, с этим увальнем- курдом. Научить его играть в теннис было, право же, не легче, чем быка.
— А как же английский клуб с его прекрасными теннисистами? — спросила мадам Ланжу с подчеркнутой заинтересованностью.
— Разве вы не знаете, моя дорогая, что попасть в английский клуб куда труднее, чем в английский парламент, — ответил герр Хюгель и посмотрел вокруг, рассчитывая на эффект. Мадам Ланжу рассмеялась, Андрей улыбнулся, Аскар-Нияз мрачно хмыкнул.
— Прошу к ломберному столу, господа, — пропела мадам Ланжу. — Я думаю, господин Долматов не откажется составить нам компанию, так же как дорогой Аскар-Нияз.
— Я — пас, господа, — Андрей развел руками. — Не смею рисковать. Как говорят у нас на Руси — гол как сокол.
Герр Хюгель бросил на Андрея сочувствующий взгляд. Он хотел что-то сказать, но Аскар-Нияз опередил его.
— Пустяки, — бросил он Андрею. — Я поставлю за нас обоих. Все равно мы выиграем.
Герр Хюгель усмехнулся.
— Самонадеянность — не лучший союзник, — произнес он наставительно и обратился к Андрею: — Я вам поверю в кредит, господин Долматов, поскольку вы проиграете.
— Господа, господа, — вмешалась мадам Ланжу. — У вас имеется блестящая возможность разрешить спор. Сдавайте, ваше превосходительство, — она передала колоду Андрею.
— Вы мне льстите! — возразил Андрей с улыбкой. А закончил серьезно и даже несколько грустно: — Я всего лишь скромный наследник его превосходительства.
Они действительно выиграли.
Герр Хюгель тут же вручил Аскар-Ниязу чек.
— Вам повезло, как всем новичкам, — сказал герр Хюгель, все так же участливо глядя Андрею в глаза. — Но берегитесь! — он шутливо погрозил пальцем и сдержанно пожал Андрею руку. — Счастлив был, господин Долматов! Надеюсь, наше знакомство продолжится. Загляните как-нибудь ко мне. Рад буду показать мою скромную коллекцию.
— Непременно, — пообещал Андрей.
— Теперь нам остается одно — выпить за здоровье немца, — сказал Аскар-Нияз, когда они поднялись к себе наверх. — Сволочь он, но мы с ним играем и благодаря этому можем позволить себе что- либо получше, чем эта бурда на жженой пробке. — Аскар-Нияз с ненавистью пнул валявшуюся на лестничной клетке бутылку из-под рома. — Может, мартини?
— Полагаюсь на ваш вкус, — ответил Андрей. — Предпочитаю отечественные напитки, но здесь их, очевидно, не найти!
— А может, завалимся куда-нибудь на ночь? — предложил Аскар-Нияз, сохраняя на лице все ту же неподвижную угрюмость. — Есть здесь несколько дыр, куда пускают и нашего миропомазанного брата.
Андрей замялся.
— Брезгуете или обет блюдете? — спросил Аскар-Нияз и сам себе ответил: — Да-а, у вас же невеста где-то в Париже? Что-то мне болтала об этом наша несравненная мадам Ланжу.
— Не совсем невеста… — невесело сказал Андрей. — В двух словах и не объяснишь…
— Что это мы здесь, на этой лестнице! — Аскар-Нияз спохватился. — Пошли ко мне. Там выпьем и, кстати, поговорим. Давно пора.
Длинный приземистый автомобиль мягко соскользнул с шоссе и остановился. Фары погасли, и мир исчез. Только грохотала невдалеке горная речушка, заглушая треск ночных насекомых.
Человек, сидевший за рулем, поднял стекло и тщательно захлопнул дверцу.
— Итак, ваше заключение, капитан? — спросил он сухо.
