И вдруг появились еще двое. Они бежали к ним от машины, делая полукруг. Они заходили со стороны. В их руках были короткоствольные автоматы.
— В рот их!.. — заорал Кадет, наводя на них пистолет.
Но было уже поздно. Автоматные очереди разорвали тишину, и одна пуля пробила ему голову.
Чеснока и Вахтера расстреливали с двух сторон, и из пистолетов, и из автоматов. Шансов на спасение у них не было…
Смертельно бледный, Валет стрелял уже в труп. Автомат в его руках затих, когда в магазине закончился последний патрон.
— Ты чо, придурок, стебанулся? — заорал на него Мамалыга, вырывая из рук «Калашников».
— Совсем крыша съехала, — покрутил у виска Клин, глядя на истерзанные тела штыковских.
Кроме Валета, спокойствия не потерял никто. Отрадно.
— Все, дергаем отсюда, — сказал Кусок, пряча «пушку».
Ловко они все провернули. Замочили сразу троих, не потеряв при этом ни одного своего. Даже никто не ранен.
Толпа ломанулась к машине.
— Эй! — спохватился Кусок. — А «пушки»?
Он показал на пистолеты в руках покойных. Еще и трофей богатый возьмут. Будет чем Гошу и Лыжу подковать.
Любого замочат, кто к ларям теперь сунется. Хоть Штык, хоть Коготь, хоть сам дьявол… Кусок ощущал себя богом…
Уезжая, он не окинул прощальным взглядом поляну, где остывали тела трех покойников.
— Ни от кого не скрываемся, никого не боимся! — сказал он своим браткам, когда машина вырулила на шоссе. — Если вдруг какая беда, мочим всех без разбору. И братву, и ментов. Хрена два кто нас возьмет!
Он был уверен в своей неуязвимости.
Через час «шестерка» подрулила к ларям. Они уже закрывались.
Кусок увидел свою блондинку, она запирала на замок дверь.
— Оксана! — позвал он. Он смотрел на нее как древнеримский патриций на свою рабыню. — Ты погоди-ка, постой…
Она глянула на него и узнала. Ее симпатичное лицо растянулось в приветливой улыбке.
— Здесь пока побудьте, — сказал он Мамалыге, выходя из машины.
Кусок подошел к Оксане, по-хозяйски обнял ее за плечи.
— Ну что, подруга, теперь ты подо мной работаешь? — пробасил он.
— Тебе дань платить? — как о чем-то само собой разумеющемся спросила она.
— Ну да, Штык сказал, что ему не нравятся эти лари… Но я не только про дань…
— А-а, — протянула она и начала открывать дверь.
Кусок разволновался. Он понял, что ЭТО случится прямо сейчас. И не ошибся.
Оксана ввела его в тесную коробку ларька, взяла его руку и положила на свою пышную грудь…
Широко расставив красивые обнаженные ноги, Оксана держалась руками за прилавок. Кусок входил в ее лоно сзади. Налитые кайфом глаза блуждали по ее голой заднице, ходившей ходуном под его мощным натиском. Он кончил под звон бутылок. Для него это как фанфары…
Победителю достается все!
Метрах в пятистах от трех ларьков, которые они взяли под свою «крышу», находилась частная автозаправочная станция. Большие бабки делал на дизельно-бензиновом бизнесе ее хозяин. Но пенки с них снимал не Кусок, а все тот же Штык.
Вчера они замочили троих. Сегодня завалят четверых, которые через день приезжают за данью. Целую неделю он изучал график их прибытия. Рэкетиры прибывают на заправку с точностью до минуты, ровно в три дня. Подходят к кассиру, стучат в окно, получают дань. И сваливают. Но на этот раз они свалят на тот свет. Ярко-красная «семерка», которую Мамалыга угнал час назад, заехала на станцию сразу за белой «Ауди», в которой прибыли четыре штыковских качка.
— Валить всех без разбору, — сказал Кусок, натягивая на лицо маску.
Он был уверен в своей безнаказанности. Но лишние предосторожности все же не помешают…
В «Ауди» остался только водитель. Три «быка» медленно, вразвалку направились к зданию заправки. Минуты три постояли у окошка, сунули в сумку пакет с деньгами и так же неторопливо стали возвращаться обратно.
— Мочить их! — заорал Кусок, выскакивая из машины.
За ним последовали и остальные.
Кусок видел, как вытягиваются от изумления лица штыковских. Как их руки тянутся к «шпалерам». Да только поздно они спохватились!
Он подбежал к первому и вогнал ему в грудь сразу четыре пули. Пятую загнал в голову. А рядом уже добивали своих жертв Петрусь и Клин. Валет расстрелял из автомата водителя. Мамалыга стоял на шухере — он водил из стороны в сторону стволом автомата.
— Бабки и «пушки» с собой! — распорядился Кусок, обращаясь к Петрусю и Клину.
Сам же вместе с Валетом бегом направился к зданию заправки.
Валет подбежал к окошку и направил на перепуганного кассира автомат.
— А ну открывай дверь, падла!
Тот не заставил себя упрашивать. Подскочил к двери и отодвинул в сторону задвижку. Кусок ворвался внутрь помещения.
— Эй ты, мурло! — Он ткнул в кассира стволом пистолета. — Ты видел, как мы твою «крышу» на хрен сняли?
Тот все видел. А потому, перепуганный до смерти, быстро закивал головой.
— Бабки все сюда, живо! И это было исполнено.
— Скажешь своему боссу, в рот тебя, что это дань за всю неделю. Дней через пять нагрянем снова. Пусть твой босс готовит нам наш процент… Ну все, бывай!
Опустошив кассу, Кусок побежал к машине. Едва они отъехали от заправки, как где-то вдалеке послышался вой ментовских сирен.
— Поздно всрались, мусора ублюдочные! — загоготал Петрусь. — Рвем когти, братки!
Ярко-красная «семерка» на полной скорости помчалась к выезду из города.
Женя приехал к Штыку в половине восьмого вечера. Тот ждал его в своем доме: роскошном двухэтажном особняке с крытым бассейном.
— Слыхал, твоих сегодня подстрелили, — сказал он, устраиваясь в кресле в особой комнате.
Телохранитель Штыка в роли «халдея» разнес коктейли и исчез, как будто его и не было.
— А-а, «отморозки» беспредел чинят, — невесело вздохнул Штык.
Под два метра ростом, полтора центнера весом, он производил впечатление глыбы, которую не сдвинешь с места, как ни старайся.
— Кто такие?
— Да есть тут одни. На гоп-стопах бабки делали. Теперь на рэкет, мать их так, перешли. На разборки вчера Кадет со своими пацанами с ними ездил. До сих пор не вернулись. Мочканули их «отморозки», нутром чую… А сегодня, уроды, еще четверых моих вальнули. Сам знаешь… На глазах у толпы мокруху развели. Падлы!.. Носом рыть буду землю, но найду козлов!
— Ищи, Штык, — кивнул Женя.
Он не должен был оставить беспредельщиков безнаказанными. Для того он и приставлен к городу, чтобы следить за порядком.
— Гадом буду, найду…
От злости Штык сжал свои могучие кулаки.
Преступники действовали в масках. Налетели на автозаправочную станцию на южной окраине города и оставили четыре трупа. Расстреляли не законопослушных граждан, а бандитов, принадлежавших к
