хранит свой «скелет». И Бабанин поискал. И нашел.
— Тут достаточно для того, чтобы прижать его к стене? — спросил Женя, раскрывая папку.
— Вполне…
— Сними копии и отправь их Таразевичу. Пусть полюбуется на свои собственные художества. Намекни, что мы готовы забыть о всех свидетельствах его вины. Условие одно: отказ от торгов…
— Копии уже сняты, пакет готов к отправке. Ждал вашего распоряжения на этот счет…
— Вот ты его и получил…
Женя откинулся на мягкое сиденье. Все, можно считать, что нефтекомплекс у него в кармане. Хотя расслабляться еще рано. Нужно быть готовым к любым неожиданностям.
— Тут еще одно, — осторожно сказал Бабанин.
— Что?
— Дело пикантного свойства, — он явно чувствовал себя не в своей тарелке. Но служба есть служба.
— Вот как? Давай выкладывай…
— Это касается вашей любовницы.
— Наташи? — равнодушно спросил Женя.
— Ее…
— Что она там натворила?
— Во время вашего отсутствия она встречалась с одним молодым человеком… Женя нахмурил брови. Еще ни одна любовница не изменяла ему.
— Есть снимки… Не для служебного, так сказать, пользования…
— Покажи…
Интересно, что там за герой такой, которого Наташа предпочла ему?
На снимках, которые протянул ему Бабанин, были запечатлены сцены, которым самое место в порнографическом журнале. Молодой человек, с которым куролесила Наташа, был весьма симпатичен. Настоящая гроза для женщин…
— Кто такой?
— Дмитрием его зовут… Он работает в вашем банке помощником начальника отдела. Наташа его сама закадрила…
Повезло этому сосунку, что он работает на него. Он мог бы натравить на него своих церберов. Они бы переломали ему ноги и срезали болт, чтобы не совал его куда ни попадя. Но он накажет его по- другому.
— Свяжись с Огурцовым. Пусть увольняет этого недоумка. И пусть обзвонит все банки города: надо позаботиться, чтобы его никто больше не взял на работу…
— Вопросов нет…
— А с Наташей я сам поговорю…
Она вилась вокруг Жени похотливой кошкой. Ластилась к нему, ласкала его горячим взглядом, говорила с ним с волнующим сексуальным придыханием. Она хотела, чтобы он взял ее немедленно. Но он не реагировал.
Мало того, он грубо оттолкнул ее, когда она прижалась к нему животом и коснулась губами его уха.
— Отвали, тварь!
Она не ослышалась?
— Женя, что с тобой?
— Ты изменила мне…
От него повеяло ледяным холодом. Ей стало страшно.
— Я?.. Но этого быть не может…
— Заткнись, сука!.. Еще слово, и я порву тебе пасть…
Таким она его еще не видела.
Он всегда был вежлив со всеми, обходителен. С ней он всегда был сама любезность, дарил цветы и комплименты. В нем чувствовалась утонченная натура. С ног до самых кончиков волос он был истинным джентльменом, этаким аристократом с длинной родословной. Когда она узнала, что он вор в законе, махровый уголовник, она долго не могла в это поверить.
— Женя…
Не замахиваясь, он хлестнул ее ладонью по щеке. Наташа не удержала равновесия и упала на кровать.
— Я же сказал, ни слова…
Она молча закивала, с ужасом глядя на него. Неужели он ее убьет?
— Даю тебе двадцать минут. И чтобы духу твоего после этого здесь не было. И с работы уволься. А лучше вообще исчезни из Москвы… Если я тебя еще хоть раз увижу, тебе не жить. Ты поняла?
Наташа закивала. Да, она исчезнет из Москвы. Этот монстр может привести свою угрозу в исполнение. Она была уверена в этом.
Интересно, откуда он узнал о ее любовной связи с Димой?..
Эта сука предала его. Она достойна самого страшного наказания. Но он не мог убить ее. Как не мог убить любую другую женщину…
О, женщины — коварство вам имя… Сколько раз они уже его предавали. И сколько раз предадут еще?
Танюха, Лариса… В них была заключена его смерть. Он выжил и пощадил обеих. Пощадит он и эту сучку Наташу. Ведь ее вина не такая уж и большая…
Управляющий «Изумруд-Банком» в большом бизнесе котировался как достаточно крупная фигура. Его банк занимал видное место в десятке самых престижных банков страны. Он ворочал миллиардами, был на короткой ноге с самыми влиятельными людьми государства. К нему в кабинет допускались только избранные. И Дима уж никак не принадлежал к их числу. Поэтому он был удивлен и одновременно насторожился, когда его вызвали к нему на аудиенцию.
Неужели Наташа?.. И он не ошибся.
В приемной, на месте Наташи, восседала синеглазая красотка с пышной грудью.
— А где Наташа? — спросил у нее Дима.
— Ее уволили, — холодно ответила новая секретарша. — Я вместо нее…
Но это и без того уже ясно.
Иннокентий Анатольевич смотрел на Диму как на врага народа.
— Вы уволены! — без всяких предисловий объявил он.
— И на это есть веские причины?.. — спокойна спросил Дима.
Он был не из тех, кто легко поддается панике.
— Вы спали с моей секретаршей…
От негодования у Огурцова дрожала нижняя челюсть.
— Это не повод для увольнения…
— Ты, мальчишка… — он с трудом находил слова, чтобы выразить свое возмущение. — Вон отсюда! А он не отличается многословностью.
— Это не очень вежливо с вашей стороны.
Дима невозмутимо посмотрел на него, пожал плечами, развернулся на сто восемьдесят градусов и вышел из кабинета.
— Это вам, — ехидно улыбнулась пышногрудая секретарша, протягивая ему лист бумаги.
Это была рекомендация. Вернее, антирекомендация. С такой характеристикой, которую ему набросали на скорую руку, его и в тюрьму теперь не примут.
— И еще Иннокентий Анатольевич сказал, чтобы вы даже не думали искать себе работу в других банках, — в глазах секретарши искрилось злорадство.
