Илья Кузьминов

–Это очень нехорошее имя, я вам скажу. От него несет империализмом и поповщиной. Не подобает вождю советского пролетариата носить такое имя.

–Мы боремся со всякого рода предрассудками. И разделение имен на хорошие и дурные – один из них. Любое сочетание символов не несет в себе никакой смысловой нагрузки. Лишь шаблоны сознания снабжают те или иные сочетания определенными значениями, причем совершенно необоснованно.

–Да, да. Вы во многом правы, сударь. Прошу меня простить. Но это надо будет обязательно обдумать… О, так вы не разрушили все церкви! – воскликнул он, увидев храм Василия Блаженного.

–Ох, простите. Мы эту неувязку мигом устраним, – Люцифер поводил ладонью по воздуху, как бы стирая храм, после чего обратился к Лилит, – исправь это безобразие, дорогая.

–Нет, постойте. Я вовсе не говорю, что это плохо. Возможно, это было ошибкой – уничтожать все культурное наследие… и… этот храм выглядит даже… красивым…

Но было поздно: Лилит лишь на секунду задумалась, после чего щелкнула пальцами, и на месте храма появился каменный фаллос высотой метров сто.

–Ну как?

–Великолепно, Ли! А вам нравится, Владимир Ильич?

–Надо же! Поразительные технологии. Даже в самых смелых фантазиях я не мог предположить таким свое будущее. Ваши наряды, эти устройства и… такие успехи в архитектуре… Но, повторяю, храм можно было бы и оставить, а это концептуальное творение…

–А вы капризный старикашка, Вова! – кинула Лилит и погрозила Ленину пальцем.

–Ну так что, Лу? Убирать член или оставить?

–Пусть маэстро Ленин решает.

–Позвольте, я, конечно же, ценю чувство юмора, и к тому же… в общем, можете оставить как есть, – и Ленин потер свои розовые ручки.

–Итак, гвардия! Осуществляйте в эту ночь охрану и примите командование над пришедшей армией, а мы отправимся на совещание. Четверо в сборе. Теперь огромная сила вернулась ко мне. Сделаем же так, чтобы ни один живой человек не смог покинуть город и никто не смог проникнуть внутрь.

Люцифер взмахнул руками, и над Москвой красным пузырем вздулся энергетический купол, отрезавший десять миллионов человек, обреченных на гибель, от остального мира.

–Пройдемте в это здание, четверо, – Люцифер указал на мавзолей.

Вскоре Люцифер покинул троих и поднялся на крышу мавзолея, где в мрачных думах и встретил рассвет. Он неузнаваемо преобразился за ночь. Теперь он был совершенно нечеловеческого роста, высокий-высокий, в черном камзоле и брюках, с обострившимися чертами лица, огнем, полыхающим в глазах. Длинные волосы спадали до пояса, а за спиной сгустками тьмы развевались два меняющих очертания крыла.
На рассвете армия гоблинов подошла к красной площади. Гоблины без значительных потерь сломили сопротивление немногочисленных военных подразделений, введенных в город, и милиции. Они захватили оружие, и теперь многие были с автоматами вместо копий в руках. Некоторые умудрились приспособиться водить транспортные средства, поэтому они не только вошли на Красную Площадь, но и въехали на танках, бронетранспортерах, грузовиках. Люцифер прогремел голосом, в котором были и поразительно глубокие и пронзительно тонкие нотки, прогремел призыв к началу конца. Из мавзолея вышли трое, и двое из них очень удивились, увидев гоблинов, а тем более новый облик Люцифера.

–Батенька, а вы научите меня изменять обличия подобно вам? – спросил Ленин.

–Конечно, я научу тебя еще очень многому. Когда приблизится финал, ты будешь уметь больше, чем я умею сейчас.

–Это и есть ваша армия? Гоблины, вы так их называете?

–Совершенно верно.

–Тогда можно приступить к штурму Кремля…

–Кремль уже взят и разграблен ночью.

–Тогда почему же мы не празднуем победу?