припадочный.
Развеялся дымок, и Гелий увидел Дему, который лежал навзничь, задрав голову. Ветер шевелил его бороду, и правая нога почему-то дергалась быстро-быстро. Но вот перестала. Теперь Дема был неподвижен.
«Притворяется! – мелькнула жуткая мысль. – А у меня больше нет патронов!»
Но Дема не шевелился, и наконец Гелий осмелился сделать шаг, второй…
Приблизился к лежащему – и увидел крохотную, аккуратненькую дырочку точнехонько на переносице.
Он покачал головой, не веря своим глазам. Да, Дема убит одним выстрелом… может быть, самым первым. А все остальные пули ушли, значит, за молоком? На теле ни капли крови.
Правая рука Демы была откинута, пальцы разжались. На ладони лежал пистолет.
Гелий нагнулся и тихо ахнул. Да ведь это деревяшка, грубо обточенная и небрежно покрашенная деревяшка!
Значит, он все-таки убил безоружного…
Гелий отпрянул, давясь комом, подкатившим к горлу. Тихо всхлипнул – и вдруг его точно лозиной по спине хлестнули.
Шаги! Шаги сзади!
Он оглянулся, вытянул трясущуюся руку…
Высокий худощавый мужчина выскочил из зарослей тальника и замер, окидывая взглядом Гелия с револьвером и распростертого на земле Дему. Провел ладонью по лбу, присвистнул:
– Вот это да!
Вдруг нахмурился, шагнул к Гелию и, вывернув ему кисть, почти без усилий вырвал наган. Вгляделся в табличку.
– Ого!
Склонился над мертвым, а когда выпрямился, в глазах его мелькнуло уважение:
– Весь в деда. Не слабо! Патроны остались?
Гелий молча вынул коробочку из кармана.
– Отлично, – парень забрал и их. – А теперь – бегом. Ну!
Он кивком указал на тропку, ведущую от лагеря по берегу.
Гелий побрел на заплетающихся ногах.
– Шевелись! – прикрикнул парень. – Бегом, сказано же!
«Я его где-то видел, – тупо подумал Гелий, с трудом перебирая ногами. – Точно, видел. Где? Не помню… А куда он меня гонит? В милицию?»
Эта мысль взволновала его очень мало. Гораздо важнее казалось сейчас вспомнить, кто этот высокий парень с худым, нервным лицом. Но никак не удавалось.
– Налево, – послышалась команда, и Гелий увидел, что тропка круто свернула в обрыв. Запрыгал по выбоинам и впадинам, скользя подошвами кроссовок по траве. С разбегу выскочил на берег – и увидел резиновую лодку с подвесным мотором.
– Руки песком протри, – приказал парень. – Этот твой громобой весь в масле. Что так плохо почистил?
– Я чистил… – с трудом шевеля губами, пробормотал Гелий, до боли натирая песком ладони и ополаскивая их в теплой, словно подогретой, воде.
– Смотри, до мяса не сотри, – усмехнулся парень, и по этой мимолетной усмешке Гелий узнал его. Точно так же улыбался Севка Корнилов! Сколько раз Гелий видел по телевизору: слетит с коня или брусьев, раскинет руки и улыбнется, чуть склонив голову. И зрители надрываются, аплодируя… Ну конечно, это его сводный старший брат Слава. Нет, фамилию не вспомнить. Да Гелий и не знал никогда его фамилии.
– Теперь в лодку – пошел!
Гелий неуклюже заскочил в лодку. Слава столкнул ее на воду, заскочил сам. Включил мотор – и шелковая, серая гладь озера пошла к берегу пенистой волной.
– Куда вы меня? – спросил Гелий, но Слава поморщился и показал на уши: не слышу, мол.
– Куда вы меня?!
– Как куда? – удивленно крикнул Слава. – На рыбалку. Мы с тобой еще вчера договорились, ты что, забыл?
Гелий смотрел на него расширенными, непонимающими глазами.
Слава сердито качнул головой и заглушил мотор, чтобы не кричать.
– Кончай комплексовать, – сказал сердитым шепотом. – Я, когда услышал вчера про эту несчастную собаку, тоже первым делом подумал: убил бы гада! Ты правильно поступил. Просто отлично! Только теперь надо по-умному все обставить, чтоб не пришлось из-за этого слизняка на нарах париться. Малявка ваш – козел самый настоящий, он перед братками на цырлах стоит. Поэтому запри рот на замок, понял? Плюнь и не переживай. Твое дело – запомнить, что сегодня я за тобой зашел аж полтретьего – сорок минут назад. И с тех пор мы были вместе. И вечером вместе вернемся. Понял, чудило?
Гелий наконец-то понял. Осмотрелся – и только сейчас заметил, что вокруг совсем светло. Солнце
