подождут! Леха, прости. Леха, прощай!
Он вскинул ручищу, окованную тяжелым железным браслетом, надетым поверх кожаного, стиснул кулак и взмахнул им.
– Леха, прости! – слаженно повторил зал. – Леха, прощай!
Звучало это мощно. Итак, у собравшихся имелись, в дополнение к железным задницам и кулакам, еще и глотки определенно оловянные, луженые. Алене даже послышался некий звон… нет, не послышался: это к хору присоединился ударник группы, которая все еще оставалась на сцене. Ударник, потом подключился басист, потом гитарист, и наконец около микрофона встал длинноволосый и тощеватый солист и закричал с надрывом:
Зал так и грянул:
От грохота музыки и слаженного хора звенело в ушах, да еще кто-то очень басистый стоял слишком близко к Алене, но, во-первых, убавить звук было никак невозможно, это вам не динамик, а во-вторых, что-то было в этих словах, в грохоте тяжелого рока… что-то было в тишине, которая наступила, нет, не наступила – а обрушилась на зал, когда музыка внезапно оборвалась… все застыли в тех же позах, в коих застигла их тишина, как если бы произошел некий траурный флеш-моб…
Молчание длилось минуту, а потом аккорды сменили настроение, и солист с шутовской интонацией завопил, кривляясь:
– Дивизия, вперед! – вопили вокруг восторженно. – Дивизия, вперед! Бис, мудаки!
За спиной рявкнули так, что Алена аж присела и возмущенно обернулась. С удивлением узнала Герку. Разглядев ее изумленное лицо, он виновато прихлопнул рот ладонью:
– Чччерт… Извините, все время забываю, что на свежего человека мы можем произвести тяжкое впечатление. Александрина Богдановна уже малость попривыкла.
Алена нашла взглядом подругу. Та сидела у барной стойки на высоком табурете, обвив джинсовыми ногами его ножку, и оживленно дирижировала пивным бокалом, выкрикивая вместе со всеми:
– Бис, мудаки!
Ну да, Александрина с полпинка умеет стать своей в любой компании! А для Алены местных децибел оказалось многовато. У нее стало стучать в висках: первое предвестие подступающей мигрени. Необходимо смыться, да поскорей. Алена всегда уходила не прощаясь, поступила бы так и на сей раз, зная, что Александрина ее поймет, простит и здесь не пропадет без своей чувствительной подруги, но рядом стоял Герка, значит, просто так смыться не получится. Что бы такое изобрести? Еще навяжется провожать, а Алене резко расхотелось заниматься просвещением этого переростка. Головная боль настигала ее редко, но метко, и в такие минуты ей было не до любовных игр.
– Вам не нравится? – спросил Герка, и Алена перехватила его настороженный, исподлобья, взгляд.
– Да нет, почему? – пожала она плечами. – Я вообще люблю Асеева.
– А что, его фамилия Асеев? – удивился Герка. – Почему вы так думаете? Все называют его просто Иприт.
– Иприт?! – вытаращила глаза Алена. – Да вы что?
– А что? Он тоже наш, ведь только байкер мог такую классную песню написать.
– А, так вы про это – «мы скоро попрощаемся с землей»? – поняла, наконец, Алена. – В самом деле – в этих словах что-то есть… Заводят! А я про «Конницу Буденного». Это Асеев. «Асеев Колька», как его Маяковский называл. Помните? Неплохой был поэт. Правда, «Синие гусары» мне всегда казались ужасно формалистическими, но вот это – «я не могу без тебя жить, мне и в дожди без тебя – сушь, мне и в жару без тебя – стыть, мне без тебя и Москва – глушь…»
Она осеклась, потому что стало неудобно и дальше демонстрировать свою неоспоримую эрудицию: очень уж круглыми глазами смотрел на нее Герка. Конечно, где ему, бедолаге, знать про Асеева! «Мастер и Маргарита» – еще куда ни шло, культовая книга, знать цитаты из «Мастера» в любом обществе считается круто, но забытый, намертво забытый ныне Асеев…
– Мне без тебя каждый час – с год, – произнес в это время Герка, – если бы время мельчить, дробя! Мне даже синий небесный свод кажется каменным без тебя.
Алена отчетливо ощутила, что круглыми глаза становятся у нее. Вот те на… Непростой мальчик, ну очень непростой мальчик перед ней, оказывается!
– Ну? – требовательно проговорил Герка. – Дальше! Забыли?
Алена медленно качнула головой. Забыла? Она?! Да такого не может быть просто потому, что не может быть никогда!
– Я ничего не хочу знать – бедность друзей, верность врагов…
И осеклась. Ей не хотелось читать последние строки. Это была не женская партия. Эти слова звучали слишком многозначительно. Если Герка сейчас их произнесет…
Они молча смотрели в глаза друг другу.
– Я ничего не хочу ждать, – выговорил он, вдруг охрипнув, – кроме твоих драгоценных шагов.
– Ребята, что вы тут застыли? – послышался рядом насмешливый голос Александрины. – Пиво отменное, в самом деле – живое. Мне вас прямо жалко стало, что такой кайф упускаете!
Мигрень вонзила в виски свои иглы с такой силой, что Алена зажмурилась.
– Вы оставайтесь, – сказала она с трудом и заставила себя поднять веки, чтобы не выглядеть глупо и жалко. – Я пиво не пью, к тому же у меня голова ужасно разболелась. Я пойду.
Герка резко покачнулся рядом, потом вздохнул. Его лицо стало по-мальчишески растерянным. Алена читала по нему, как по книге. Он решил, что эта женщина, к которой он вдруг, неожиданно для себя, так и рванулся, бежит от него. Поманила – и хочет кинуть. Он бы ее догнал, но как бросить Александрину, которую сюда привел, за которую вроде бы отвечает? Да и вообще – начальница все-таки…
И снова тот же вопрос кольнул в самое сердце Алену: а только ли начальница для него Александрина? И только ли потому она вдруг подошла к ним с Геркой, застывшим вдвоем посреди шумной тусни, что так уж хотела напоить их пивом?
Ой, нет, только не сейчас искать ответ на эти вопросы… да и нужен ли Алене вообще ответ, нужен ли ей этот мальчишка?
– Все нормально, – осторожно кивнула она тяжелой-претяжелой головой. – Я такси вызову и отлично уеду. Пожалуйста, никаких трагедий. И не надо меня провожать.
– Не будем, – согласно кивнула Александрина. – Мы б тебя проводили, но долгу дружбы придется уступить долгу служебному. Герке ведь к завтрему еще материальчик писать. А для материальчика нужна информация. Так что… Давай, звони в такси, а мы постоим, подождем, пока оно придет. Заодно покурим, да, Герка?
Он молча кивнул.
Взяли куртки, пошли к выходу из подвала. Алена заказала такси. Когда она назвала клуб, к которому вызывала машину, диспетчер фыркнула:
– А вы точно поедете? А то мы сколько раз машины присылали, а девушек парни увозят на своих мотоциклах.
– Меня не увезут, – заверила Алена.
– Будете сопротивляться до последнего? – хихикнула диспетчер и пообещала перезвонить «буквально через минуточку», когда номер такси узнает.
– Куда тебя не увезут? – полюбопытствовала Александрина.
Алена объяснила.
