— Значит, ты умертвишь Гистана ночью? — Митридат поднял взор на сестру.
— Мы умертвим, — мягко поправила его Антиоха, кокетливо проведя пальчиком по щеке брата. — Вернее, отправим в вечность.
— А без меня это сделать нельзя? — встревожился Митридат, сразу забыв про ногу сестры, хотя продолжал сжимать ее в своих ладонях.
— Глупый. — Антиоха шутливо щелкнула Митридата по носу. — Доверять такое дело людям посторонним нельзя. Действовать надо самим, иначе можно лишиться и царства, и жизни.
— Зачем ты пугаешь меня, Антиоха? — пролепетал Митридат, сидя на полу и глядя на сестру снизу вверх.
— Я говорю тебе очевидные вещи, братец, — с легким раздражением сказала Антиоха, вновь пряча ногу под покров пеплоса. — А если ты станешь мямлить и дрожать раньше времени, то ищи себе другую супругу. Я же возвращаюсь в Амис!
— Ну хорошо, я готов быть с тобой до конца, — с мужеством отчаяния произнес Митридат, покорно склонив голову. — Надеюсь, мне не придется закалывать Гистана мечом. Я ужасно боюсь крови.
— Не придется, — брезгливо кривя красивые губы, сказала Антиоха. И тут же встала, собираясь уходить. — Не робей, братец. Я все сделаю сама. Тебе только придется держать светильник: у меня ведь не пять рук. А покуда прощай. Да держись с Гистаном непринужденно, чтобы он ничего не заподозрил.
Антиоха ушла, а ее брат еще долго сидел на холодном полу, погруженный в самые невеселые мысли.
Гистан удивился, когда к нему пришла служанка и пригласила его в покои Антиохи.
— Моя госпожа хочет спросить у тебя совета по очень важному делу, — сказала рабыня с поклоном.
«Странно, что Антиоха хочет посоветоваться именно со мной», — размышлял евнух, шагая дворцовыми переходами на женскую половину.
При юном и бесхарактерном царе, после того как царица Лаодика перебралась в Амис, Гистан чувствовал себя полновластным властелином во дворце и городе. Он заранее догадывался, о чем может пойти речь.
Интуиция не подвела его: Антиоха действительно заговорила с ним о желании царя Митридата сделать ее своей женой.
— Как мне поступить, Гистан? — спрашивала Антиоха. — Мой брат пылает ко мне самой необузданной страстью и грозится сжить меня со света, если я не отдамся ему. Он — царь, а я почти пленница. Без твоей помощи, Гистан, я не смогу противостоять Митридату. Ты единственный имеешь влияние на него.
— Ты не хочешь выходить за него замуж? — осторожно спросил евнух.
— Прежде всего я не хочу быть игрушкой в его руках, — сказала Антиоха, тряхнув неприбранными волосами: она недавно встала с постели. — Сегодня Митридат желает сделать меня своей супругой, добиваясь единственно моего тела, но где уверенность, что если я уступлю ему, он не откажется от своих слов завтра? К тому же все вокруг говорят, будто ты, Гистан, намерен сочетать браком моего непутевого братца с Роксаной и Нисой, с обеими сразу. Получается, я лишняя.
Антиоха стояла перед Гистаном полуодетая, уперев руки в бока. Склонив голову набок, она ожидала от него ответа. Гистан негромко прокашлялся в кулак и заговорил:
— Царь не может быть без супруги, тем более такой, как твой брат. Извини, Антиоха, но все его мысли заняты женщинами, вернее, определенной частью их тела. Однажды я застал Митридата за таким занятием: он облизывал у Нисы ее детородные органы… То же самое он вытворяет и с Роксаной, евнухи и служанки несколько раз заставали их вместе. Стоит мне не доглядеть, и Митридат живо лишит своих младших сестер девственности, вот я и решил…
— А если женой Митридата стану я, одна я? А, Гистан? — перебила евнуха Антиоха. — Я стану держать его в руках и отучу шляться в комнаты сестер. В конце концов, у меня есть свои чары, и я сумею приучить Митридата только к своему ложу, можешь мне поверить. Но при этом я хочу быть единственной супругой Митридата и иметь в тебе, Гистан, надежного союзника. Я ведь знаю, что на самом деле царством правишь ты, а не мой глупый брат.
Евнух пристально посмотрел Антиохе в глаза, стараясь понять, куда она клонит. Он нисколько не сомневался в том, что она хочет стать царицей и помыкать своим братом, но ему не верилось, что Антиоха при этом желает иметь его своим союзником.
«Она определенно чего-то недоговаривает, — думал Гистан, хотя на его непроницаемом лице не отражались никакие мысли. — И совершенно определенно что-то замышляет. Моя помощь ей нужна лишь на какое-то время, это очевидно. С этой мегерой надо быть начеку!»
Гистан решил притвориться, что симпатизирует Антиохе и готов оказать ей поддержку, дабы не отпугнуть от себя и постепенно выяснить ее замыслы.
— Если ты станешь женой Митридата, тогда, конечно, Нисе и Роксане можно будет подыскать мужей из синопской знати, — сказал евнух. — Только и мне, прекрасная Антиоха, хотелось бы с самого начала выдвинуть свое условие, чтобы в дальнейшей мы могли доверять друг другу. Обоюдная выгода есть основа любого тайного союза. Антиоха лучезарно улыбнулась, сверкнув белыми зубами.
— Ты необычайно проницателен, Гистан. Я слушаю тебя.
— Поскольку я евнух, то мое место не на троне, а рядом, — продолжил Гистан, — однако у меня достаточно власти, чтобы влиять на того, кто в данный момент занимает царский трон. Так было при царице Лаодике, и так продолжается при ее сыне Митридате. Я хочу, чтобы ты сразу поняла, Антиоха, что все решения буду принимать я. Ты будешь царствовать лишь в своем гинекее. У тебя и твоего мужа будут все почести, у меня — вся власть. Если ты попытаешься ограничить меня, значит, я подыщу Митридату другую супругу. Если ты попытаешься убить меня, тогда умрешь сама. Ты можешь подумать, прежде чем дать ответ. Если ты не примешь моего условия, я помогу тебе вернуться в Амис и обещаю, что твой брат ничем не потревожит тебя в течение одного года. За этот срок ты должна будешь либо выйти замуж, либо навсегда покинуть Понтийское царство.
В возникшей долгой паузе царская дочь и желтолицый евнух молча сверлили друг друга напряженным взглядом.
— Я принимаю твое условие, Гистан, — наконец сказала Антиоха покорным голосом. — По мне лучше царствовать и не править, чем жить и не царствовать.
— Сказано мудро, — улыбнулся Гистан и, желая ободрить девушку, великодушно добавил: — Если мы поладим, то какие-то решения станем принимать вместе.
В следующий миг Гистан заметил неприязненный огонек в синих девичьих глазах, который сразу погас под опущенными ресницами. Но и этого краткого мига было достаточно Гистану, чтобы понять — в сердце Антиохи столько ненависти к нему, что дорвавшись до власти, она непременно постарается его уничтожить.
— Предлагаю выпить вина в ознаменование нашего союза, — с лукавой улыбкой предложила Антиоха и, не дожидаясь ответа Гистана, отошла к столу, на котором стояли чаши и сосуд с вином. — Присаживайся, Гистан, где тебе удобно, — разливая вино в чаши, сказала Антиоха.
Она стояла вполоборота к Гистану, который, садясь на стул, успел заметить краем глаза, что Антиоха бросила какой-то белый порошок в одну из чаш. Движение девичьей руки было не суетливое, но все-таки довольно поспешное, и оно сразу привлекло внимание подозрительного евнуха.
«Так вот какие мысли ты лелеешь, коварное создание! — гневно подумал Гистан. — Вздумала избавиться от меня, еще не став царицей! Я знал, что доверять тебе нельзя. Я уничтожу тебя, глупая, твоим же оружием».
Антиоха приблизилась к Гистану и подала ему чашу с вином. Другую чашу она поставила на низенький столик возле кресла, куда намеревалась сесть сама.
— Я, наверно, такая растрепанная, — неожиданно смутилась Антиоха, поймав на себе пристально- ухмыляющийся взгляд евнуха. — Подожди, друг мой. Сейчас я приведу себя в порядок.
Уйдя в глубину комнаты, где за кисейной занавеской стояло взбитое ложе, Антиоха отыскала на сундуке среди разбросанных одежд круглое бронзовое зеркало на тонкой ручке и костяной гребень. Глядя на себя в зеркало, девушка торопливыми и вместе с тем плавными движениями стала расчесывать свои
