— Ну-ну, котик, не сейчас, я так устала.
Вася села, посмотрела на календарь: а да, точно, как же летит время. Вернулась Марина.
Дверь опять открылась, потом закрылась. Внизу хлопнула дверца, заурчал мотор, «котик» уехал. В комнату Василисы просунулась довольная физиономия Марины.
— Не спишь? — и, не дожидаясь приглашения, та вошла и села на постель. — Это было здорово! Если бы еще не надо было столько трахаться… Кто бы мог ожидать от него такой прыти? Марина выглядела потрясающе. Загорелая, с выцветшими волосами, в свободной майке и в коротких шортах, она излучала здоровье и довольство жизнью, словно сытая любимая кошка.
Василиса с завистью слушала восторженный рассказ подруги, чувствуя себя при этом самым несчастным человеком в мире.
Излив восторг (пусть немного преувеличенный) на собеседницу, Марина сладко потянулась и, пропев: «Ну, пойду посплю», — отправилась к себе.
Василиса попыталась вздремнуть, но непреодолимое чувство утраты резало сердце и гнало сон прочь. Устав с собой бороться, она встала, стараясь не шуметь, вышла в коридор, споткнулась о брошенный чемодан Марины, чертыхнулась, добралась до ванной. Понуро приведя себя в порядок, вернулась в комнату и вдруг поняла: ей совершенно нечем заняться. Было семь утра. Попробовала читать, но застряла на втором абзаце, мысли отскакивали от книжных строчек и уносились вдаль, прыгая по страницам жизни Василисы.
Она вспомнила свою первую влюбленность, первое открытие чувств, так и прерванное руками Вольдемара. Свой главный триумф, который испытала при поступлении в московский институт. И последовавшее разочарование, когда обнаружила, как тяжело сходится с людьми. Правда, теперь ей казалось, этот барьер преодолен, особенно после встречи с Игорем. Игорь… Сердце больно сжалось. Что же делать. Сидеть и тупо ждать его звонка? Она машинально взглянула на телефон. Тот, разумеется, молчал. Слишком рано. Как же трудно ждать! Надо чем-то себя занять, кому-то позвонить, на что-то обрушить свое нетерпение.
Не в силах и дальше выносить молчание телефона, она оделась и вышла на улицу.
Москва просыпалась. Вася неспешной походкой направилась к скверику. Ее недовольно обгоняли спешащие на работу люди. Она недоуменно смотрела в их спины, еще, казалось, поглощенные сном, и думала: в такую рань — и уже так спешат. Вокруг киосков начинали копошиться продавцы, дворники собирали мусор и пустые коробки, где-то гремели бутылки. Солнце уже светило вовсю, и деревья, еще не запыленные днем, жадно ловили его лучи чистыми листьями.
Василиса потихоньку успокаивалась. В конце концов, изменить она ничего не могла. Если Игорь ее любит (любит ли?), он обязательно объявится. А если даже и не позвонит, вдруг решила она, то после трех сама ему позвоню.
Прошатавшись бесцельно по улицам несколько часов, Вася проголодалась и отправилась домой. Никто ей не звонил. Тогда она извлекла из забытья прошедших дней бумаги с адресами и телефонами и, поскольку была не в состоянии терпеть рядом с собой немой телефон, села обзванивать конторы и квартиры в поисках работы и жилья.
Игорь терпеливо в течение часа пытался дозвониться до Василисы. Вчерашняя размолвка сегодня представлялась ему ужасной глупостью. Он ругал себя за сухость и раздражение, которые выплеснул вчера на Васю, и пытался оправдать себя тем, что страшно устал во время переговоров и перенервничал, не имея возможности ей позвонить и предупредить об опоздании.
Василиса положила трубку и вздохнула: ничего. Час, потраченный впустую. Полсписка можно вычеркнуть — единственный результат. А если звонил Игорь? Она набрала номер его офиса, но сладкоголосая секретарша сказала, что его нет. Василиса позвонила ему домой — ничего. То, что вчера она бросила трубку, сегодня казалось ей безумием.
«Выпить, что ли, кофе?» — подумала Василиса и уже дошла до двери, когда зазвонил телефон.
Она бросилась к нему, по пути сшибла стул, сердце стучало где-то в горле.
— Здравствуй, Вася. Это Виталик, услышала она знакомый, но неприятный голос. Звучал он подчеркнуто официально.
— Здравствуй, Виталик. Это Вася. (Чтоб ты провалился!) Он тут же завелся.
— Ты что, издеваешься?
— По-моему, я с тобой здоровалась. Недолгая пауза.
— Ну хорошо. Помнится, мы с тобой договаривались, что ты вернешь мне подарок.
— Как можно забыть такое?
— В таком случае, когда мы можем увидеться?
— Хоть сегодня днем. («Игорь все равно занят».) Встретимся где-нибудь в метро.
— Нет. Поскольку это исключительно твоя вина, я хочу, чтобы ты завезла его мне домой. У меня срочная работа, я не могу никуда выйти.
— Тогда давай в другой день, раз уж ты так занят.
— Нет, сегодня.
— О Господи! — Василиса в сердцах аж топнула. — Ну хорошо, я буду у тебя через сорок минут.
«Отдам ему этот чертов подарок — может, наконец, отвяжется», — решила Вася.
— Марин! Я вернусь часа через два! Не волнуйся! — крикнула она уже от входной двери.
Директорат тянулся уже полтора часа. В одном из филиалов банка в Люксембурге возникли крупные неприятности, грозившие потерей солидной суммы. Проблема требовала безотлагательного решения, и сейчас обсуждался состав комиссии, которая сегодня же вечером должна отбыть за рубеж. Кандидатура Игоря, первоклассного банковского юриста, стояла в списке первой. Он угрюмо смотрел в окно и думал только о том, чтобы успеть попрощаться с Василисой.
Как раз сегодня, не сумев до нее дозвониться и испытав приступ боли при мысли, что может вот так, из-за глупости потерять ее, он понял, что любит Василису. Кольцо, которое Игорь, повинуясь внезапному порыву, купил, полагая когда-нибудь надеть ей на палец, сейчас жгло ему карман.
«Это надо сделать сегодня же. Я уеду, а она, моя невеста, будет ждать меня», — улыбнулся Игорь.
— Что вас так развеселило, Игорь Александрович? Надеюсь, не наши проблемы? — спросил его директор.
— О нет! В данной ситуации меня обрадовала мысль, что я могу оказаться полезным родному учреждению. — Ему вдруг стало легко и весело.
— Надеюсь, — подозрительно буркнул директор. — Совещание окончено. Вылет сегодня вечером.
Игорь поспешил к телефону.
Василиса уже подходила к дому Виталика, когда дурное предчувствие накатилось на нее.
«Не надо туда идти», — стучало у нее в мозгу.
Она уже собиралась повернуть назад, но мысль, что он опять будет звонить, канючить, требовать непонятно чего, остановила ее: Вася скривилась и поплелась к подъезду.
«В конце концов, чего я боюсь? Суну сережки ему в руку, даже в квартиру заходить не буду».
— Марина, привет! Игорь тебя беспокоит.
— Ах, Игорь! Давно же я не слышала твоего голоса! — Марина опустилась на стул. Она поняла, что страшно соскучилась по Игорю, безумно рада его звонку и, пожалуй, впервые в жизни не в состоянии контролировать свои эмоции. — Как же я хочу тебя видеть, — донесся до нее собственный голос.
— Мариночка! Мне очень лестно слышать такие слова от тебя, очаровательной красавицы, но — прости — звоню я твоей подруге. Она дома? Марина так растерялась, что сначала не поняла, о ком идет речь. Поскольку она молчала, Игорь решил продолжить:
— Думаю, хватит нам играть в прятки. Я собираюсь жениться на Василисе. — Он невольно улыбнулся.
Марина так и приросла к стулу. Растерянность сменялась недоумением, недоумение — злостью, злость — яростным «не позволю!»
