Ради торжественного случая Гонка надел свой головной убор из перьев и искусно отделанную бизонью накидку. Позади него на помосте выстроились хранители веры и сахемы, представлявшие все народы ирокезов.
Вновь прибывшие остановились перед помостом, и полковник Уилсон произнес речь. Поприветствовав сенеков от имени своего великого вождя короля Карла II и вице-королей — губернаторов Массачусетса и Нью-Йорка, — Уилсон предложил дружбу всем народам ирокезов. Полковник подчеркнул, что колонисты хотят честной торговли, и обещал не мошенничать и не лгать. В качестве доказательства добрых намерений он принес ирокезам огненные дубинки, которые, он надеется, будут приняты.
После речи Эндрю Уилсон преподнес великому сахему шпагу с эфесом, усыпанным драгоценными камнями, и пистолет, отделанный жемчугом.
Ренно сразу же узнал трубку, похожую на ту, из которой его хотел убить гурон.
Великому сахему понравилась шпага, он вытащил ее из ножен и попробовал клинок.
Ответная речь была намного короче. Сенеки всегда рады гостям. Великий сахем говорит от лица всех ирокезов и надеется, что сделка послужит интересам обеих сторон.
Полковник слушал очень внимательно, но Гонка так и не упомянул ни о дружбе, ни, тем более, о возможности заключения союза.
Впрочем, сенеки оказались радушными хозяевами. После завершения церемонии представители племен ирокезов и колонисты вышли в поле за частокол, где гостеприимные жители уже разложили костры и приготовились к пиршеству.
На следующее утро колонисты были приятно удивлены, увидев индейцев, несущих котлы с горячей водой для купания. Все жители, включая женщин и детей, опять вышли в поле, а гостям предложили показать огненные дубинки. Понятно было, что индейцы хотят соблюсти приличия и не торопятся завершать переговоры.
Для начала полковник воткнул в землю три индейских копья и срубил три наконечника тремя ударами шпаги. Великий сахем повторил тот же опыт своей новой шпагой.
Авдий Дженкинс приступил к демонстрации огнестрельного оружия. Подобрав сухой початок маиса, он укрепил его на воткнутой в землю ветке. Затем отошел на пятьдесят шагов, остановился и медленно поднял пистолет. Никто в Спрингфилде не стрелял из пистолета лучше него, и защитники форта искренне сожалели, что сан не позволяет Авдию вступить в их ряды.
Сотни сенеков не сводили с него глаз. Священник немного помедлил, затем прицелился и выстрелил.
Выстрел эхом прокатился по полю и замер среди деревьев в соседнем лесу.
Воины смотрели, широко раскрыв глаза, но с тем же бесстрастным выражением лица. Женщины зажали руками уши, а маленькие дети, к неудовольствию своих родителей, расплакались, и их пришлось увести.
Початок разлетелся на мелкие кусочки.
Наступила очередь Эйба Томаса. Молодой фермер взял один из привезенных мушкетов, хотя вообще-то предпочитал винтовку. Эйб установил две мишени, вернулся на линию огня и поразил обе цели.
Чтобы убедить хозяев в том, что здесь нет никакого волшебства, Эйб дал посмотреть мушкет индейцам, и воины начали передавать его друг другу.
В глазах великого сахема вспыхнул огонек, и Гонка вызвал колонистов на состязание.
Полковник Уилсон сразу же согласился.
На столбики поместили три высохших початка. Три воина-сенека с каменными ножами в руках вышли вперед. По сигналу Гонки воины метнули ножи, и каждый попал в цель.
Колонисты надеялись, что смогут повторить успех. Авдий, Эйб и один из ньюйоркцев попытали счастье с пистолетами и поразили две мишени из трех. Сенеки победили, хотя никто из присутствующих не усомнился в превосходстве огнестрельного оружия.
Вывесили еще шесть мишеней. На этот раз колонисты должны были стрелять первыми. Полковник вызвал Эйба, другого ньюйоркца и, после секундного раздумья, сына.
Человек из Нью-Йорка стрелял первым. Початок переломился пополам.
Эйб был следующим и, как и в первый раз, разнес початок в пыль.
Сенеки радостно зашумели, отмечая его мастерство.
Последним из колонистов вышел Джефри. Он надменно окинул взглядом зрителей, картинно прицелился и выстрелил. Початок остался невредим.
— Ты дернул курок, вместо того чтобы нажать, — с упреком сказал отец.
Теперь настала очередь сенеков. Гонка назвал имя, и из рядов вышел старший воин. Он достал лук, прицелился и выстрелил. Початок упал.
Вызвали следующего, и он тоже попал в цель. Третьим вышел воин помоложе.
— Бог мой! — прошептал полковник, обращаясь к Авдию. — Он же белый!
Священник недоверчиво посмотрел на юного воина. Несмотря на раскрашенное лицо, перья в волосах и семь скальпов, свисающих с пояса, юноша не был индейцем. Светлые волосы, голубые глаза и правильные черты лица указывали на английских предков.
— Я слышал, что когда-то индейцы похищали детей, — прошептал Авдий, — но доказательство этому вижу впервые.
Ренно и не подозревал о впечатлении, которое произвело его появление. Он бессчетное количество раз проделывал то, что предстояло продемонстрировать сейчас, так что не думал о зрителях. Сенеки снова одержали победу.
По правилам гостеприимства не следовало огорчать гостей, и Ренно, повернувшись к Джефри Уилсону, поднял ладонь в знак приветствия и сказал на единственном языке, который знал:
— Вызываю тебя на состязание в силе.
Зрители кивками одобрили предложение.
Эндрю Уилсон перевел вызов и добавил, обращаясь к сыну:
— Тебе следует согласиться, иначе нас не будут уважать.
Раздосадованный неудачным выстрелом, Джефри громко ответил:
— Согласен!
Полковник перевел ответ.
Ренно приветливо улыбнулся, сбросил рубаху, мокасины и торжественно вручил младшему воину металлический нож.
Джефри снял рубашку, но сапоги предпочел оставить на ногах.
Гонка объяснил простые правила. Полковник повторил сыну по-английски:
— Побеждает тот, кто прижмет плечи противника к земле. Запрещается бить в глаза или калечить друг друга. Помни, Джефри, от твоей победы зависит успех всего нашего дела.
Джефри не слышал отца. Белый индеец казался юноше воплощением всего, что он ненавидел в Америке. Сенеки очертили площадку примерно двадцати пяти футов в длину и двадцати в ширину.
Гонка подозвал колонистов к себе, чтобы вместе наблюдать за поединком. Он гордился сыном и заранее предвкушал победу.
Ренно смотрел на великого сахема, ожидая, когда тот подаст сигнал к началу схватки. Но Джефри не ждал никаких сигналов и, видя, что противник отвлекся, ударил Ренно кулаком в лицо.
Ренно никогда не сталкивался с кулачным боем и отступил.
Полковник понял, что сын нанес неверный удар. Гонка поднял руку.
Но Джефри, по-прежнему ни на кого не обращая внимания, снова бросился к Ренно и больно ударил в живот. Ренно согнулся, и следующий удар попал в скулу.
Ренно потерял равновесие и упал на одно колено.
На поле наступила тишина.
— Молодой дурак все испортит,
Но тот ничего не желал слушать. Он придумал, как быстрее завершить поединок, и приготовился ударить ногой.
Ренно вовремя заметил тяжелый сапог, нацеленный ему в голову, и успел увернуться, зная, что, если
