удар попадет в цель, придется несладко. Юный воин медленно встал на ноги и отошел в сторону, чтобы перевести дыхание. Никогда еще в спортивном состязании он не встречался с таким коварным противником.
Ренно поднял глаза и встретил полный ненависти взгляд.
Пусть будет так. Это уже не дружеская схватка. Честь Ренно и всего народа сенеков должна быть спасена. Сын Гонки выкрикнул боевой клич.
Зрители не поняли, почему он так поступил, но хором подхватили выкрик. Даже Гонка мрачно улыбнулся, надеясь, что теперь сын преподнесет этому наглецу хороший урок.
Сам полковник, хотя и опасался за Джефри, не мог не испытывать симпатии к белому индейцу. Уилсон- младший зашел слишком далеко, и поплатится за собственную дерзость.
Ренно медленно двигался, держась подальше от кулаков и сапог.
Джефри замер.
Юный воин рванулся вперед, вцепился в противника, и оба упали на землю. Ренно оказался сверху.
Джефри снова пустил в ход кулаки и ноги, но Ренно, похоже, вовсе не замечал ударов. Он схватил Джефри за волосы, пытаясь пригнуть его голову к земле.
Подобные приемы были запрещены в товарищеских поединках, но этот бой трудно было назвать обычным.
Удары Джефри становились все слабее, по мере того как голова его оказывалась все ниже, и наконец колонист едва не потерял сознание. Ренно прижал противника к земле.
Индейцы закричали.
Авдий и один из ньюйоркцев помогли Джефри подняться на ноги.
Эйб Томас покраснел от стыда. Джефри Уилсон уронил честь английских колоний, и теперь она должна быть восстановлена. Не задумываясь, что делает, Эйб крикнул:
— Вызываю тебя на состязание в силе!
Эндрю Уилсон облегченно вздохнул и немедленно перевел обращение, опасаясь, как бы ситуация не вышла из-под контроля.
Ренно скрестил руки на груди и принял вызов. Эйб разделся до штанов, снял сапоги и передал Авдию нож и пистолет, потом вышел на площадку и протянул руку.
Ренно никогда прежде не видел такого жеста, но догадался, что он означает, и взял Эйба за руку. Оба юноши улыбнулись. Ренно понял, что этот поединок будет совсем не таким, как первый.
Гонка подал знак, бойцы повернулись друг к другу и схватились. Ни зрители, ни сами участники так и не поняли, кто первым упал на землю.
Эйб был сильнее, но Ренно обладал гибкостью и прекрасной координацией движений. Однако молодой колонист твердо настроился на победу. То один, то другой юноша оказывался наверху, но ни Ренно, ни Эйбу не удавалось прижать соперника к земле.
Они боролись долго, тела переплелись, а мускулы напоминали натянутые веревки. Непосвященному поединок мог показаться скучным, но сенеки, внимательные к каждой мелочи, смотрели в безмолвном восхищении, зная, что еще никому не удавалось победить Ренно в подобном состязании. Колонисты форта Спрингфилд переняли этот вид борьбы у местных индейцев, и Эйб тоже до сих пор не встречал себе равных.
Молодые люди взмокли и выбились из сил, но не выпускали друг друга.
Гонка и Эндрю Уилсон переглянулись. Оба думали об одном и том же. Целью соревнований было установление дружеской атмосферы, необходимой для успешного завершения переговоров, и теперь эта цель казалась достигнутой. Лучше всего, чтобы поединок закончился вничью.
— Остановись, Ренно! — тихо сказал Гонка, и никто не посмел возразить. — Поединок окончен.
— Достаточно, Эйб! — в ту же секунду выкрикнул полковник.
Борцы отпустили друг друга и поднялись на ноги. Недавние противники посмотрели друг на друга, рассмеялись, обнялись и разошлись в стороны, восстанавливая дыхание.
Потом сенеки соревновались в беге, метании копья, стрельбе в птиц, а Ренно и Эйб отошли в сторону. Фермер решил показать новому другу, как делать пули из свинца, и Ренно первым из сенеков выстрелил из мушкета. В свою очередь, белый индеец продемонстрировал фермеру, как обращаться с луком и стрелами.
Вечером опять устроили пир, и молодые люди уселись рядом, сгорая от желания научиться премудростям другой цивилизации.
Позже, когда колонисты возвращались в дом для гостей, встревоженный Авдий Дженкинс отвел полковника в сторонку.
— Меня мучает один вопрос. Тот молодой воин и не подозревает, что он белый.
— Я знаю только то, что он считает себя сыном великого сахема. Следовательно, нам нужно быть очень осторожными.
— Одному Богу известно, как он оказался здесь, но это настоящий индеец, если не считать цвета кожи. Мне не терпится открыть этому юноше правду.
— С желаниями священника трудно спорить, — сухо отозвался Эндрю Уилсон. — Но хотя бы дождитесь, пока мы заключим договор с его отцом!
На следующее утро Ренно и Эйб отправились пробовать новое оружие, а остальные колонисты пошли на охоту вместе с сенеками. Разобиженный Джефри Уилсон плелся позади всех.
Тем временем великий сахем пригласил Эндрю Уилсона в свой дом. Переговоры заняли большую часть дня, но в конце концов стороны пришли к соглашению. Условия были просты: сенеки получают оружие, а взамен дают две шкуры за каждый мушкет, одну за свинец и порох, необходимые для одного ствола, и по шкуре за каждый пистолет.
Эйб Томас должен был остаться в поселении на всю зиму, чтобы научить воинов обращаться с огненными дубинками и ухаживать за ними.
Стороны обязались не воевать друг с другом по меньшей мере дюжину лун.
В настоящий момент ирокезы не хотели заключать с англичанами военного союза. В то же время казалось невероятным, чтобы ирокезы выступили на стороне французов — союзников ненавистных гуронов и оттава.
Вечером состоялся третий пир. Эйб, который после отъезда Уилсона и Дженкинса должен был поселиться в одном доме с Ренно, коротко объяснил, что не намерен раздавать воинам оружие до тех пор, пока те не научатся обращаться с ним.
Полковник Уилсон, выступавший в качестве переводчика, добавил:
— Наше оружие очень опасно, и если человек не знает, как с ним обращаться, он может погибнуть в результате несчастного случая.
На следующее утро, когда путешественники собрали вещи и приготовились к отъезду, Авдий Дженкинс подошел к полковнику и заявил, что не может больше молчать.
— Надеюсь, вы знаете, что делаете, — вздохнул Уилсон.
— Я всего лишь повинуюсь воле Божьей. Думаю, юноша должен знать правду о своем происхождении. Я не успокоюсь, пока не поговорю с ним.
Авдий вытащил что-то из седельной сумки и отправился на поиски Ренно.
Тот сидел в длинном доме и старательно чистил мушкет.
— Я хочу говорить с тобой, — произнес Авдий на языке алгонкинов.
Ренно удивился, но не выказал особого любопытства. Они молча направились в лес.
Авдий остановился на маленькой полянке. Стояло солнечное зимнее утро. Преподобный Дженкинс произнес про себя краткую молитву и резко спросил:
— Кто ты?
— Я Ренно, воин сенеков, член клана Медведя.
— Кто твои родители?
— Я сын Гонки, великого сахема, и Ины, хранительницы веры.
— Я принес тебе подарок. — Авдий опустил руку в карман и вытащил прямоугольный кусок отполированной стали. Стеклянные зеркала были практически недоступны, и колонисты в основном пользовались подобными предметами. — Посмотри на свое лицо.
