Шанталь поднялась на цыпочки и поцеловала Деметриса в последний раз, пытаясь улыбаться сквозь слезы.
— Скоро увидимся.
Журналисты ожидали ее у тюрьмы. Шанталь пообещала, что сообщит им важную новость, и она теперь воспользовалась представившейся возможностью и, выйдя из тюрьмы, заявила, что отныне она не принцесса Шанталь Тибоде, а миссис Деметрис Мантеакис.
— Как только освободят моего мужа, мы намереваемся уехать в Грецию.
Но одно дело — объявить о своем замужестве падким на сенсацию репортерам и совсем другое — встретиться лицом к лицу с разъяренными Тибоде.
Когда Шанталь приехала в замок, там царил переполох. Не слишком вежливо ее препроводили в дворцовый зал на первом этаже.
— Боже мой, что ты наделала! — дрожащим от возмущения голосом воскликнула Катрин. — Мы собирались помочь тебе. Мы намеревались замять это…
— Я не хочу, чтобы это замяли, — с яростью возразила Шанталь. Она беременна. Умерла ее любимая бабушка. И вместо того, чтобы посочувствовать ей или поддержать, родители мужа запугивают ее. Унижают. Превращают в ад ее жизнь. — Я поступила правильно.
— Правильно? — воскликнул Филипп. — Выйти замуж за греческого преступника — правильно?! А провести пресс-конференцию у здания тюрьмы — неслыханно… эгоистично! Ты хотя бы один раз подумала о Лилли?
— Да. — Шанталь выпрямилась. Она поняла, что со страхом, молчанием и покорностью покончено. — И я обдумала все; я знаю, что это повлияет на Лилли, но она справится. Лилли умна, у нее любящее сердце, и она не потеряет меня.
— Ошибаешься, — Катрин подошла к ней, дрожа от ярости. — Она уже потеряла тебя. Тебя здесь нет. Ты никогда не увидишь ее.
— Вам не удастся помешать нам встречаться, — не сдавалась Шанталь. — Я ее мать, и у меня есть права. Ни одно правительство не может запретить мне проводить с ней время. Если даже она будет жить с вами и ходить здесь в школу, она будет со мной на выходные и праздники.
Внезапно двери широко распахнулись. В зал вошел Деметрис. Он принял душ, побрился и переоделся в темный костюм. Его сопровождали Николетта и король Нури. Николетта несла на руках Лилли, которая с восторгом обнимала любимую тетю.
— Что это? — резко спросил Филипп. — Что вам здесь нужно?
— Забрать Шанталь и Лилли домой, — ответил Деметрис, подходя к Шанталь. Он бросил на нее вопросительный взгляд, чтобы убедиться, что с ней все в порядке.
Шанталь улыбнулась бы, если бы не была так поражена.
— Что ты здесь делаешь?
— Я думаю, что это единственный раз, когда ты можешь поблагодарить прессу, — объяснил Деметрис. — Начальник полиции пожалел меня.
— Но это не объясняет, почему вы здесь, — возразил побагровевший Филипп. — И это не изменяет статуса Лилли. Как наследница…
— Но она не наследница, — спокойно вмешался король Нури. — Она даже не приходится вам законной внучкой.
Большего потрясения Шанталь не могла ожидать.
— Что?
Деметрис указал на Филиппа.
— Он знает. Ему прекрасно известно, что ваш брак никогда не был законным, потому что первый брак Армана не был расторгнут.
Арман был женат? У него где-то была жена?
— У Армана также есть сын от первого брака. Мальчик, которому почти девять лет. Он должен быть наследником, а не Лилли. — Деметрис посмотрел на Шанталь. — Мне жаль, Шанталь.
Филипп открыл рот. И закрыл его.
— Первый брак распался. Его расторжение — всего лишь формальность.
— А брачный контракт — тоже формальность? — насмешливо осведомился король Нури.
Воцарилось напряженное молчание. Затем Филипп заговорил:
— Мы никогда не признавали первый брак. Не принимали эту женщину и не приняли ее сына…
— Очень плохо. Потому что на самом деле он хороший ребенок. Умный, вежливый, который бы только выиграл, если бы у него были любящие бабушка и дедушка.
Катрин прижала руку ко рту. Филипп был в ярости.
— У меня есть внучка. Она наследница.
— Мы любим Лилли, — слабым голосом произнесла Катрин. — Мы любим нашу детку.
Шанталь подошла к Николетте и шепотом попросила ее унести Лилли из комнаты, потому что происходящее все больше расстраивало ребенка.
Когда Николетта ушла и двери зала закрылись, Филипп попытался взять ситуацию в свою руки:
— Давайте сядем и все спокойно обсудим.
— Обсудим? — устало повторила Шанталь. — Тебе не кажется, Филипп, что уже поздно разговаривать?
— Шанталь! — воскликнула Катрин прерывающимся голосом. — Ну, пожалуйста, пожалуйста!
Шанталь задержала дыхание, пытаясь совладать с сердцебиением. Она не хочет причинять им боль, и она не хочет причинять боль Лилли.
— Я не буду препятствовать вашим встречам. Вы останетесь ее бабушкой и дедушкой, но она будет жить со мной. — Шанталь бросила на Деметриса благодарный взгляд. — Она будет жить с нами.
В тот же вечер они возвратились в Грецию, на остров Деметриса. Оказавшись на большой вилле, с которой открывался восхитительный вид на море, Шанталь почувствовала, что успокаивается.
Уложив Лилли спать, они вышли на террасу, залитую лунным светом.
— Так много событий произошло сегодня, — сказала Шанталь. — Трудно поверить, что мы здесь. Не верится, что мы вместе…
— Не веришь, что мы женаты?
Она услышала жесткую нотку в его голосе и лукаво усмехнулась.
— Ты думаешь, я сожалею?
— Возможно, ведь это было довольно поспешное решение.
Шанталь прильнула к нему так, что он почувствовал тяжесть мягких грудей, ее живот, изгиб бедер.
— Наоборот, я счастлива. И знаешь… Возьми меня. Здесь. Сейчас.
Деметрис крепко прижал Шанталь к себе.
— Я не хочу причинить тебе боль.
— Причинить боль? — Она подняла руки, обняла его за шею и поцеловала — легонько, игриво, проведя языком по его верхней губе. — Ты никогда не причинишь мне боль. Никогда в жизни.
Деметрис сжал пальцами ее бедро.
— Осторожнее, дорогая, ты же не хочешь увидеть, как плачет взрослый мужчина.
Шанталь улыбнулась и нежно провела пальцами по его влажным ресницам.
— Ну вот. Теперь ты такой же сильный и мужественный, как прежде. — Ее глаза наполнились слезами. Шанталь безмолвно смотрела на Деметриса. Сердце переполняли чувства: жизнь изменилась так разительно, что трудно было поверить в это. — Ты спас меня.
— Нет.
— Да, Деметрис. Ты освободил меня. — Она попыталась улыбнуться. — Я свободна.
Он нетерпеливо и негодующе хмыкнул.
— Я бы не стал называть это свободой. Теперь ты моя жена.
И Шанталь поцеловала его, чувствуя себя беспредельно счастливой.
— Так докажи мне это. — Она заглянула ему в глаза. — Сейчас.
