— А мне кажется, Женщина, что нет.
Женщина! Телли скрипнула зубами. Почему он продолжает ее так звать? Ведь знает, что ее это бесит. Знает, что она ненавидит такое отношение, но не пытается подладиться под нее. Изменится ли он когда- нибудь? Сомнительно.
— Нет! — вскипела Телли. — Даже если бы я встретила тебя на приеме в посольстве, то и тогда ты бы мне не понравился. Дело не в политике. Это личное, полностью личное. Ты воплощаешь все, что мне неприятно в мужчинах. Резкий, жестокий, самовлюбленный. Мужчина не должен пытаться встать выше женщины, а ты только тем и занимаешься. Постоянно сталкиваешь меня к своим ногам.
Он наклонился к ней, сократив расстояние между ними, так что теперь чувствовалось тепло его кожи, искры, потрескивающие в воздухе.
— А еще спасаю тебя.
Его губы так близки к ее губам! Он ее просто терроризирует.
— Из-за тебя я и попадала в опасность, — возмутилась она хрипло. — Вполне справедливо, что ты меня спасаешь.
— Вовсе нет. — Его голова опустилась, губы прошли на волос от ее рта и коснулись щеки. — Ты оказывалась в опасности, потому что вела себя иррационально, импульсивно.
Ей хотелось сбежать, оттолкнуть Тэа, но ощущение его губ на коже было так приятно, сбивало с толку, привязывало Телли сильнее, чем железная цепь.
Как можно ненавидеть его и одновременно наслаждаться прикосновениями? Отчего разум отвергает, а тело рвется навстречу?
— Ты дурной человек, — прошептала она голосом, полным томления, скрыть которое не было никакой возможности.
— Тебе, должно быть, нравятся дурные люди. — Он коснулся ее лица, пальцы легко скользили по одной щеке, губы — по другой.
— Нет.
— Хмм.
Она крепко зажмурилась, пока серебряные стрелы желания разбегались по телу.
— Я-то хорошая, — настаивала Телли.
Она скорее почувствовала, чем услышала его смех.
— Это ты утверждаешь.
Девушка собралась запротестовать, когда он ухватил ее за подбородок, повернул лицом к себе.
Телли задохнулась, широко раскрытыми глазами она смотрела па Тэа. Наконец его губы накрыли ее губы, и в тот момент, когда они соприкоснулись, сопротивление исчезло, растворилось в его тепле, его запахе.
Непонятным образом в объятиях Тэа она обрела дом. Именно тут, в этом самом месте, ей и следует сейчас находиться.
А потом реальность обрушилась на Телли, как порыв холодного ветра.
— Нет!
— Нет что?
— Нет все. — Однако необъяснимые слезы горели в уголках глаз. — Нет, я не останусь. Нет, не выйду за тебя замуж. Нет.
Некоторое время он задумчиво созерцал ее.
— Так значит, ты предпочитаешь голубой наряд.
— Тэа!
Но он не слушал. Поднял ее, встал сам.
— Посмотрим, что тут можно сделать.
И вышел, оставив поцелуй горсть не только на ее губах, но и в сердце.
Глава девятая
«Женщины приглашают тебя присоединиться к ним за кофе». Голос Тэа продолжал звучать в ее ушах на всем пути в женскую половину.
Телли неуверенно прошла через высокую арку дверного проема. Уже в коридоре она услышала шум голосов и двинулась в громадную комнату, вдоль стен которой стояли низкие скамьи и были разбросаны шелковые подушки.
При ее появлении вес замолчали, обернулись к ней. И вдруг наперебой начали приветствовать. Засуетились, освободили Телли место на подушках. Смущенная повышенным вниманием девушка сделала вид, что приводит в порядок свое платье.
— Красавица, — сказала одна женщина, другая подошла потрогать волосы Телли.
— Здравствуйте, — робко пролепетала Телли, кивая всем сразу и стараясь не нервничать. Не трусь, уговаривала она себя. Они не кусаются.
Зато могут не одобрить ее. Ведь для шейха выбор жены имеет громадное значение — ему бы подыскать себе пару из собственного окружения, из своего рода.
Женщины продолжали сиять, ожидая чего-то, и улыбка Телли слегка померкла. Что, если она никогда не уедет? Не сможет выпутаться?
Телли вновь впадала в ярость. Ничего не получается. Возможно, Тэа — неплохой собеседник. Возможно, у них были волнующие моменты вдвоем, но в конечном счете это какое-то мгновение, а суть остается прежней.
Не должны мужчины похищать женщин. И не может она уважать человека, отказывающего ей в праве принимать решения, навязывающего ей свои собственные законы. Должны же быть нормы морали. Принципы. Определенные ценности. Тэа о них понятия не имеет. Делает, что вздумается.
— Его бы самого похитить, — злобно пробурчала она, уставившись на балдахин над кроватью — шелк цвета апельсинового мармелада.
Оранжевый шелк вызвал чувство голода, а мармелад навел на мысли о тостах с чаем. Оказаться бы сейчас у себя дома! Там есть собственная кухня и собственные продукты. Надоело зависеть от других, вечно нельзя делать то, чего хочется.
Вот как сейчас. Хочется перекусить и потом послоняться по улице. А тебя отсылают спать только потому, что уже темно и все хорошие женщины разошлись по своим комнатам.
Телли схватила малиновую подушку, богато расшитую золотом, собралась швырнуть ее через всю комнату и внезапно передумала.
А почему бы не приготовить себе что-нибудь? Примерное расположение кухни ей известно. Почему бы не взять там еды, раз она проголодалась?
Отложив подушку в сторону, Телли набросила халат и отправилась на поиски еды и питья. Не прошла она и нескольких шагов, как ей повстречался какой-то человек. Он не остановил ее. Не заговорил с ней. Она продолжила свой путь и на лестнице столкнулась еще с одним человеком. Потом еще. Стражники Тэа, что ли?
Тэа был начеку — вероятно, ему немедленно доложили, — стоял в ожидании внизу.
— Убегаешь? — мягко поинтересовался он.
— Проголодалась. — Она стрельнула в него глазами. — Это разрешено, мой господин?
— Ах, если только это. — Жестом он велел ей следовать за ним. — Поднять кого-нибудь из поваров — дело минуты.
— Не хочу я будить поваров.
— Но ты ж голодна.
— Знаю, но я сама могу справиться.
— Боюсь, наши кухни отличаются от американских. Тебе придется трудновато.
— Как насчет простого тоста с чаем?
