раскачивается на каблуках своих дорогих и до блеска надраенных ботинок и никак не может избавиться от ощущения, что на этот раз удав – не он. Первые два сезона шли у него на ура. Пожалуй, до сих пор он единственный был настоящей звездой этой площадки, но с третьей партией чудиков ситуация кардинальным образом изменилась. Кто-то из этих десяти в настоящий момент сверлит в нем дырку, и скоро в эту дырку можно будет просунуть его мужественный кулак.
Кто из десяти? Черный молодой мальчик-колдун с мундштуком? Женщина из Средней Азии? Пятидесятилетний мужчина в потрепанном пиджачке? Молодой парень в рубашке и джинсах? Вон та дамочка в черном платье? Да любой из них! Та еще компания!..
– Кирюша, тебе дать шпаргалку? – спросил кто-то в микрофон.
– Что? – очнулся он.
– Мы уже пишем! Ты текст забыл?
Самарин встряхнул головой, провел рукой по лицу. Среди экстрасенсов пробежал легкий, едва уловимый смешок – практически какое-то шелестение, – но Кирилл его услышал. «Так, который из них?»
Он еще раз обвел глазами полукруг… Нет, сейчас ему не дадут найти засранца. Он попробует позже.
Он прокашлялся, улыбнулся своей фирменной улыбкой героя боевиков и, глядя прямо в объектив ближайшей камеры, заговорил:
– Итак, у нас снова десять кандидатов. Добро пожаловать на реалити-шоу «Ясновидящий»! Ровно через неделю в это же время на канале «Неон-ТВ»!
– Стоп, снято!
14. По маленькой
Кто первым предложил принять на грудь «по маленькой», никто потом не помнил. Кажется, это был Рустам Имранович. Едва десять экстрасенсов покинули площадку после ритуальных съемок с Кириллом Самариным, как в воздухе тут же начал витать призрак вечной дружбы, которую жизненно необходимо скрепить чаркой доброго вина.
Опускался вечер, центр города шумел и подмигивал где-то там за пустырем, что простирался вокруг ангара. Настроение было странное, какое-то приподнято-взволнованное, как у десятиклассников на последнем звонке. Вроде бы праздник – «Ура, школе капут!» – но впереди еще черт знает что с экзаменами, уж не говоря о том, что вообще ждет за стенами родного улья. Десять человек, сгруппировавшиеся недалеко от входа в самый большой ангар, расходиться не торопились. Они попали в шоу, проскочили сквозь мелкое сито и теперь стоят у крыльца, смотрят друг на друга, как ошалевшие дети, и не могут поверить своему счастью.
Кажется, именно в этот момент кто-то и произнес сакраментальное:
– Может, сходить куда-нибудь и смазать это дело по чуть-чуть, а?
Миша не был уверен на сто процентов, но, кажется, это все-таки был Рустам. «Любит смазывать», – с улыбкой подумал он.
Никто не возражал. Точнее, никто не сделал это вслух. Народ просто молча направился в одну сторону, на автопарковку. Там разделились на две части. Одна жаждала знакомиться и «смазывать», члены второй, сославшись на усталость, попрятались по своим автомобилям.
Компания, что собиралась выпить, сложилась вполне представительная. Без сомнения, это будет актив шоу, и потеря его членов после каждого выпуска будет переноситься болезненно. Самым громким почему-то стал Рустам Имранович, хотя пару дней назад на отборе он сторонился людей. Теперь же он то и дело шутил, что-то все время комментировал и старался не умолкать ни на секунду, словно боялся потерять внимание аудитории. Михаил понял, что он волнуется. Пожалуй, он волнуется больше всех остальных участников.
Черный Колдун с мундштуком молча улыбался, и улыбка его кардинально отличалась от того хищного таинственного оскала, которым он несколько дней назад награждал интервьюеров. Звали его просто – Вячеслав, и фамилия у него была очень простая – Иванов. Представляясь, он покраснел до кончиков ушей, и всем, кто хоть немного разбирался в людях, стало очевидно, что парень всю жизнь не в ладах со своей фамилией.
Вместе с колдуном на выпивку раскрутились две хрупкие молодые девушки – блондинка и брюнетка Таня и Валя. Они везде ходили вместе, хотя не были ни подружками, ни родственниками и вообще познакомились только на проекте. Миша смотрел на них без всяких особых эмоций. Как они работали на отборочных заданиях, он не видел и, честно говоря, вообще их не помнил, и ему почему-то казалось, что девчонок сольют в первых же выпусках. Ну не похожи они на экстрасенсов. Может, взяли для орнамента?
Еще одним членом пьющего братства стал седой целитель с большим животом Николай Петрович Чавачин. Он с самого начала сообщил, что никогда не передвигал предметы усилием воли, не разговаривал с покойниками и вообще не собирается задерживаться до финала. «Я врач, – говорил он, – я умею болезни нащупывать одними пальцами. Вы не представляете, что это за пальцы! Мне не надо цветов и оваций, мне достаточно будет просто попробовать, и я, довольный и счастливый, вернусь к своим пациентам». Позиция эта вызвала у компании вполне ожидаемые рукоплескания. Чем меньше амбициозных конкурентов, тем лучше.
Шестым был сам Михаил Поречников. К его великому сожалению, Людмила Кремер, молча кивнув всем на прощание, покинула компанию. Миша с минуту сверлил взглядом ее удаляющуюся спину в легкой кожаной куртке, но так и не смог просверлить даже маленькую дырочку. Потом он смотрел, как она садится в свою машину – такую же черную, как и она сама, «тойоту», – а потом, когда на несколько секунд в ее салоне зажглась лампочка, их взгляды пересеклись.
Это было не просто короткое мгновение. Это был миг, длящийся, наверное, сотые доли секунды, но плотность информации, которую послала ему Черная Дама, была настолько высокой, что требовалась длительная обработка. Миша словно поймал короткий сигнал из космоса, из галактики, находящейся где-то в подмышках Вселенной, но мощности его компьютера пока не хватало, чтобы распознать, дружественное это было послание или стоит готовиться к войне.
«Вот это баба, – подумал он, и мурашки снова пронеслись по его спине. – Саакян просто мальчик безусый по сравнению с ней».
Быстрее всех напился колдун Иванов (кстати, прозвище Черный Колдун прилипло к нему уже на второй кружке пива). Компания приземлилась в небольшом суши-баре в центре города. Мужчины сдвинули два стола в закутке у окна, накупили роллов, салатов и настоящего, как гласило меню, свежесваренного японского пива, девчонкам купили два чайника зеленого чая, Миша выбрал молочный коктейль с клубникой. До первого эфира очередного сезона шоу «Ясновидящий» оставалось несколько дней, а потому участников еще никто не узнавал в лицо, и, следовательно, ни одна собака не просила автографов.
Это обстоятельство почему-то и задело Вячеслава.
– Блин, а почему нет фанфар? – спрашивал он у доктора Чавачина. – Почему нас никто не встречает аплодисментами? Вот скажите мне, Николай Петрович, вам разве никогда не хотелось быть в центре внимания? Никогда не хотелось читать о себе в газетах? У вас совсем атрофировано честолюбие или чё?
Чавачин лишь улыбался в ответ, глядя на Мишу. Они с Михаилом поняли друг друга без слов: «Веселый он, этот мальчишка-колдунишка», – как бы говорил Николай Петрович. «Вы даже не представляете насколько!» – как бы отвечал Миша.
Рустам Имранович развлекал девушек. Таня и Валя, попивавшие «Улыбку гейши» из маленьких чашек, почему-то смущенно улыбались и все время краснели, и однажды Миша подумал, что старый хрен либо рассказывает им скабрезности, либо делает непристойные предложения.
Ему самому вскоре стало тепло на душе, хотя алкоголь он так и не принял в тот вечер. Эти посиделки напомнили ему об университете, о знакомстве со своей группой. Тогда они, молодые и шустрые, точно так же сидели в сентябре в кафе, пили пиво, общались и вскоре уже понимали, что будут дружить если и не всю жизнь, то очень и очень долго, хотя к тому моменту были знакомы лишь несколько дней.
Как водится, после второго бокала «свежесваренного японского» переключились на коллективное осмысление свалившегося на всех счастья. Стрелки часов показывали половину десятого, но уходить никто не торопился, даже Таня и Валя, у которых на лицах пожизненно отпечатались наставления сердобольных
