Люцедарским. Но в ходе работ первоначальный замысел подвергся изменениям. Появилось желание иметь не только место «для публичных чтений, народных хоров», но и вообще универсальный зал, годный для всех возможных мероприятий. Импровизированные переделки продолжались вплоть до самого открытия нового здания, которое состоялось 4 января 1912 года.
Первых посетителей поражала прежде всего грандиозность сооружения и необычность его интерьеров: «Одиннадцать саженей, на два аршина выше Мариинской сцены!.. Это не сцена — целая фабрика с уборными в 3-х этажах… Сцена огромная, строена пропорционально круглому зрительному залу… Прекрасный зал. Он кажется небольшим, таким уютным, нарядным в простоте, чистенький, без золота, серебра, аляповатостей, орнаментов, традиционной заплесневелой мишуры».
Фотографии и репортажи, сделанные в день открытия, позволяют нам представить первоначальный облик нового помещения. Зал в плане круглый. Полы в партере были «устроены так, что, сняв деревянный настил, его можно было превратить в арену цирка». Белые ленты ярусов образовывали три пересеченные сценой окружности, расположенные одна над другой. Их ограждали металлические решетки со строгим рисунком вертикальных и горизонтальных членений. Зал был связан с фойе широкими открытыми проемами. Одиннадцать восьмигранных колонн прорезали ярусы и в самом верху, над капителями, соединялись арками, украшенными рельефами. И над всем этим был огромный купол — «величайший в мире — 33 метра», со световым фонарем и люстрой. Привлекал внимание занавес, расписанный художником И.Я. Билибиным «в глубоко русском стиле со старомосковским пейзажем посредине и красиво орнаментированными бортами».
По своему виду и форме «Народная аудитория» напоминала зал, построенный в начале XIX века архитектором А.-Ф. Модюи для Большого театра в Петербурге. Он также был круглый, отличался своеобразной красотой и вместе с тем недостатками в акустике. Известный театральный деятель Н.В. Дризен писал: «За свои деньги вы слышите со сцены все вдвойне: голос, а потом его эхо».
Некоторая растянутость фасадов и появившаяся асимметричность вначале несколько мешали целостному восприятию ансамбля Народного дома. Но потом глаз привыкал к непривычным сопоставлениям архитектурных форм и объемов, начинал находить красоту в многокупольности силуэта, видел своеобразное изящество в сочетании стилистических элементов эпохи Возрождения с очертаниями железных и железобетонных конструкций.
Новое и старое здания Народного дома объединялись промежуточным двухэтажным корпусом с фонарем в крыше. Широкая лестница в нем была обращена в сторону сада, а потому посетитель мог свободно избирать все возможные мероприятия, проводившиеся на территории Народного дома.
Через два дня после открытия, в ночь на 7 января, в новом здании возник пожар. Причиной его явилось, очевидно, обилие пиротехники, употреблявшейся при постановке пьесы «Севастополь». Загорелась сцена. Однако быстро прибывшие пожарные команды успели потушить огонь. Был спущен железный занавес, и зал остался неповрежденным.
При ликвидации последствий пожара строительные работы затронули и зрительный зал. Он превращался в более традиционное театральное помещение. Пол в партере был сделан с уклоном к сцене и в верхней части выходил на один уровень с первым ярусом. В партере появились своеобразные ложи — «места за креслами». Широкие проемы, ведущие в фойе, заделали и устроили обычные двери.
Новое открытие здания состоялось 6 декабря того же 1912 года традиционной постановкой оперы М.И. Глинки, повествующей о подвиге Ивана Сусанина. Здесь давались в основном оперы. Директором театра в 1910–1915 годах был Н.Н. Фигнер (известный в прошлом певец), режиссером — A.A. Санин. Финансовые затруднения, которые испытывало Попечительство, принуждали его сдавать сценическую площадку на выгодных условиях различным антрепренерам.
С 1915 года оперой стал руководить А.Р. Аксарин. Наряду с певцами оперной труппы Народного дома к участию в спектаклях приглашались и именитые артисты Мариинского театра — Л.В. Собинов, М.Н. Кузнецова-Бенуа и др. Большим событием было сотрудничество с Ф.И. Шаляпиным, который выступал не только как артист, но и как режиссер. В 1914 году он поставил здесь оперу «Дон-Кихот», написанную композитором Жюлем Массне специально для него, и исполнил в ней главную роль.
После февральской революции 1917 года Попечительство фактически прекратило свое существование. Народный дом перешел в ведение Городской думы. Временное правительство предполагало приспособить это здание для Учредительного собрания, но затем предпочтение было отдано Таврическому дворцу.
В то время залы Народного дома стали местом проведения массовых митингов, собраний. Здесь проходил I Всероссийский съезд крестьянских депутатов, на котором 22 мая (4 июня) 1917 года докладчиком от фракции большевиков по аграрному вопросу выступал В.И. Ленин. 13 марта 1919 года в здании состоялся митинг по случаю приезда в Петроград В.И. Ленина. В тот день Владимир Ильич дважды выступал с речью о международном и внутреннем положении страны.
В 1919 году Петроградскому народному дому было присвоено имя Карла Либкнехта и Розы Люксембург. В начале следующего он перешел в ведение Народного комиссариата просвещения.
По-разному складывалась дальнейшая судьба работавших здесь театральных коллективов и помещений, которые они занимали. Оперная труппа в 1919 году объединилась с театром музыкальной драмы (ранее выступавшим в Большом зале Консерватории), образовав тем самым Оперный театр, с ноября 1922 года называвшийся «ГОСБОТ». В его репертуаре было 30 опер, главным образом русских авторов. С введением нэпа государственные дотации прекратились, лучшие артисты стали покидать театр, и в 1923 году оперная труппа фактически распалась.
В июне 1924 года ленинградское театральное управление Наркомпроса выдвинуло проект установки «камеры для кинематографа» в оперном театре Госнардома. Вскоре в Большом зале стал действовать кинотеатр «Великан».
Однако по просьбе трудящихся города была восстановлена и оперная труппа. Теперь она была вынуждена делить с кинематографом одно помещение, занимая его три дня в неделю. Естественно, в таких условиях нельзя было собрать хорошие артистические силы. Качество спектаклей ухудшалось, соответственно уменьшалось и число посетителей. 2 мая 1930 года показом «Князя Игоря» завершил свою деятельность Оперный театр Народного дома.
В конце 1928 года Большой зал был переоборудован для мюзик-холла управления Госцирка. Для нового назначения театра была снята верхняя люстра в куполе, подвешено брезентовое шапито в целях устранения дефектов акустики, вынесен софит перед портальным отверстием, а вместо люстры устроено кольцевое освещение из 240 ламп по барьерам ярусов. А для кинотеатра срочно приспособили в старом здании железный зал. В этом помещении «Великан» работал с 1929 до начала 1940-х годов.
Между тем вскоре мюзик-холл (в 1930 году) переехал в помещение бывшего театра «Палас» (ул. Ракова, 13). Оперный зал был передан Ленинградскому государственному театру музыкальной комедии, который размещался здесь до 1939 года.
К этому времени относится новая перестройка в зале. В целях улучшения акустики был сделан деревянный подвесной потолок, обшитый фанерой и холстом. Его расписали в виде живописного плафона, изображающего гирлянды и театральные маски. Колонны отделали каннелюрами и увенчали капителями коринфского ордера. Решетки ярусов скрылись горизонтальными белыми лентами барьеров. Вновь была подвешена люстра под куполом зала, в партере убраны «места за креслами», по обеим сторонам портала сделаны ложи.
Трудные испытания пришлось пережить и старому зданию. Драматический театр работал здесь на протяжении 1920-х годов. В 1927 году он прекратил существование, но по просьбе трудящихся был открыт вновь. Через три года его помещения были переданы выросшему из рабочей самодеятельности Красному театру.
23 ноября 1932 года здесь возник пожар, уничтоживший это крыло. Железный зал и другие корпуса Госнардома удалось отстоять от огня.
Спустя несколько месяцев провели конкурс на проект нового театрального здания. Предпочтение было отдано замыслу архитекторов H.A. Митурича и H.A. Троцкого, взятому за основу (в дальнейшем проект разрабатывался H.A. Митуричем и В.П. Макашовым). В том же 1933 году начались и строительные работы. Корпус возводился практически заново, сохранялись лишь немногие старые стены. У авторов было желание создать «монументальное, большое, удобное и очень просторное здание». В этом решении переосмыслялись
