— Умница. — Дядюшка Магус вздохнул. — Медлить нельзя, Белинда, помни об этом. Чем дольше он находится в том, кем завладел, тем больше подчиняет себе его волю и силу, и тем сложнее будет с ним бороться.
— Не волнуйтесь, дядюшка. — Белинда гордо вскинула головку. — Я справлюсь!
— Хотелось бы верить, деточка! — покачал головой старик. — Да помогут тебе все силы Тьмы!
5
Мартин
Выйдя от дядюшки, Белинда обнаружила под дверью Вивиану. Она так рассвирепела, что, крепко схватив девочку за руку, бросилась с ней напрямик через пространство. В результате, конечно, не рассчитала, и вместо комнаты Белинды они приземлились на пыльный ковёр в пустой гостиной.
— Что ты себе позволяешь? — Белинда тряхнула Вивиану за плечи. — От Клотильды научилась под дверями подслушивать, да?
— Нет, госпожа Белинда! — жалобно вскричала Вивиана. — Клянусь, я не нарочно! Просто я боялась одна идти по лестнице, без вас…Там так темно и летучие мыши…А вернуться в башню я не решилась.
— Боялась? — Белинда надменно скривила губы. — Детка, тебе уже пора забывать это слово, если ты не хочешь сойти с ума в этом замке. Здесь творится такое, что скоро и черепушка на постели, и жалкие летучие мыши покажутся тебе просто детскими забавами.
— А вы…никогда ничего не боитесь, госпожа Белинда? — робко спросила Вивиана.
— Я? — Белинда даже не знала, сердиться ей или смеяться. — Детка, все в мире делятся на тех, кто боится и тех, кого боятся. Я принадлежу к последним, и можешь мне поверить, это намного приятнее.
— А… — нерешительно начала девочка, — Этот…призрак, о котором вы говорили с вашей тётушкой, и с господином Магусом тоже…Его вы разве не боитесь?
— Призрака? — Белинда недобро усмехнулась. — О, нет. Это он всегда боялся меня…да и остальных. Боялся и ненавидел. Им и сейчас, где бы он ни находился, двигают страх и ненависть. Поэтому он слабее.
— А кто он такой?
— Кто? — Белинда помолчала, расправляя тщательно складки своей амазонки. Её глаза неожиданно сузились, и на мгновенье Вивиане показалось, будто в них отразилось пламя костра. — Он — инквизитор.
— Обо мне говорите? — раздался неожиданно звонкий, ломающийся голос, и из окна в гостиную прыгнул нескладный мальчишка с ядовито-жёлтыми волчьими глазами и неестественно красными губами.
— Приветствую вас, юноша! — рассмеялась Белинда. — Почему о тебе?
— Ну, как же, — Он подбоченился, еле сдерживая хохот. — Это ведь в меня вселился инквизитор, разве вы ещё не догадались?
— Мартин, — Белинда нахмурилась, — перестань, не надо так шутить.
— Хорошо, кузина Белинда, умоляю, простите, я больше не буду, — с притворно-слезливым раскаянием в голосе воскликнул он, и, подбежав к дивану, галантно поклонился. — Но разве не забавно, что любой из нас может им оказаться?
— Совсем не забавно, — отрезала Белинда.
— По крайней мере, есть хоть какая-то польза от этой истории, — произнёс немного смущённо Мартин.
— Какая же?
Мартин густо покраснел и отвёл глаза.
— Такая… что вы, наконец-то, приехали, кузина Белинда. А то вы так редко у нас бываете.
— Ах ты, маленький льстец! — Белинда с довольной улыбкой покачала головой.
— А это кто? — Мартин, небрежно кивнул на Вивиану. — А, знаю, тётушка рассказывала, та, что утопла!
— Да, — признала Белинда, — Это именно она, теперь её зовут Вивиана. Вивиана, познакомься, это Мартин.
Вивиана задрала нос, — она, как и всякая уважающая себя молоденькая девушка, привыкла смотреть свысока на таких шумных незрелых мальчишек. А так как он был первый обитатель замка, не внушавший ей ни малейшего страха, она не желала скрывать лёгкого презрения.
Но Мартин уже начисто забыл о её существовании. Он не отрывал восторженного взгляда от Белинды. Нельзя сказать, что ей это не было приятно.
Хотя Мартин и называл Белинду кузиной, на самом деле они не были роднёй. Мартин вообще не принадлежал к их роду и был всего лишь приёмышем. Много лет назад его подобрали в соседнем лесу. Он тогда был совсем ещё младенец, — загорелый, чумазый, с шестью пальцами на хватких грязных ручонках, и весь перемазанный кровью — своей и чужой. Скорее всего, он был ребёнком каких-то полудиких бродячих оборотней.
Мартин вырос весёлым мальчиком, причём весьма способным к колдовству. Дядюшка Магус часто утверждал, что Мартин мог бы стать великим чародеем, если б не отказывался так категорически заниматься теорией, — то есть корпеть денно и нощно над магическими книгами и алхимическими ретортами.
— Кузина Белинда, — спросил нетерпеливо Мартин, — вы уже были в своей комнате?
— Была, дорогой мой, была. Твой череп напугал бедняжку Вивиану до полусмерти.
— Серьёзно?! — Мартин удивлённо посмотрел на Вивиану. — Она что, совсем, что ли дура?!
Вивиана поджала возмущено губы, явно сдерживая рвавшееся наружу «Сам дурак!»
— Ничего, поумнеет, — отозвалась Белинда. — Да и ты, друг мой, в этот раз не слишком блеснул. Мог бы придумать что-нибудь поинтереснее, чем грязный череп на кровати.
— Как? — Мартин запылал от возмущения. — Разве он не взлетел, когда вы вошли, и не сказал «Добро пожаловать, кузина Белинда»?
— Нет, дорогой. Никуда он не взлетел и ничего не сказал. Он просто валялся как булыжник на кровати.
— Значит, не вышло! — Мартин с досадой хлопнул себя по коленке. — А я ведь так старался! Два часа возился с этим корнем мандрагоры, а потом весь вечер составлял заклинание!
— Заниматься надо больше, — нравоучительно заметила Белинда, — а не гоняться по лесу с волками и не летать по ночам подглядывать за голыми русалками.
Мартин сердито насупился и отвернулся.
— Не сердись, дурачок, — Белинда рассмеялась и взъерошила жёсткую шерсть на его голове. Затем встала с дивана и подошла к большому окну, выходившему в сад.
— Солнце заходит, — заметила она. — Скоро проснутся матушка и Люций, и тогда мы сможем, наконец, собраться все вместе. Мартин, милый, сходи, поищи тётушку Лавинию, я её сегодня ещё не видела.
Мартин тут же вылетел из комнаты, словно шаровая молния; Вивиана показала ему вслед язык.
6
Люций
Какое-то время спустя в гостиной оказались четверо, если не считать невидимых лакеев, зажигавших многочисленные свечи. Белинда сидела с Вивианой на диване; Мартин, откровенно изнывая от скуки, слонялся, как маятник, из угла в угол, а тётушка Лавиния с комфортом устроилась в кресле у окна. На носу у неё блестели очки, узловатые пальцы проворно мелькали — ни дать ни взять, добродушная старушка за
