обещала прислать нам подмогу. Теперь все беды позади.
«Что бы он такое ни вытворил, он мне жизнь спас, вроде бы», — успел подумать Шестеренка перед тем, как потерять сознание.
— Не делаю ли я ошибки, продолжая доверять ему, Бикер? — рассеянно проговорил Шутт, отодвинул в сторону стопку распечаток, чтением которых он занимался за завтраком, и откинулся в кресле.
— Если я вас правильно понимаю, речь идет о Суси, сэр? — уточнил Бикер и поставил на блюдце кофейную чашечку.
— Именно о нем, — подтвердил Шутт. — Могу ли я по-прежнему доверять человеку, который способен завладеть моим счетом системы «Дилитиум Экспресс», или мне следует ликвидировать всякий доступ к моим деньгам и тем самым дать понять Суси, что я ему больше не доверяю? Ведь от степени доверия в один прекрасный день могут зависеть жизни всех и каждого во вверенной мне роте.
— Любому человеку приходится искать равновесие между степенью доверия и степенью самозащиты, сэр, — глубокомысленно изрек Бикер. — Как говорят, «доверяй, но проверяй». Существует информация, которую в вашей роте обязаны знать все до единого — это пароль дня, к примеру. Между тем к сверхсекретной информации допущены только избранные, и никому не кажется что этот факт является проявлением недоверия к остальным. И чем меньше будет людей, осведомленных в ряде вопросов, тем выше будет степень нашей безопасности. Мне кажется совершенно бесспорным вопрос о том, что доступ к вашим Деньгам должен быть ограничен.
Шутт отпил глоток сока и потер подбородок.
— Совет замечательный, Бикер, но вот в чем загвоздка — более надежной системы хранения сбережений, чем «Дилитиум Экспресс» пока никто не изобрел. Если Суси способен взломать этот счет, есть ли хоть какая-то система, взломать которую он не в силах?
— Может быть, такой системы и нет, — согласился Бикер, — но если «Дилитиум Экспресс» ненадежен, следует изыскать какую-то альтернативу.
— Наверное, ты прав, — вздохнул Шутт. — И очень жаль, что нам не удалось предотвратить распространение этих сведений. Но даже если бы мы задержали этого якудзу, где гарантия того, что он еще не успел сообщить о случившемся своим боссам, где, наконец, гарантия того, что некоторые догадались о том, что стряслось с моим счетом, исключительно с помощью сопоставления фактов?
— Верно, джин выпущен из бутылки, — кивнул Бикер. Лицо его было по обыкновению бесстрастно. — Теперь наша задача состоит в том, чтобы свести к минимуму неприятные последствия этого досадного недоразумения и попробовать, елико возможно, обратить случившееся нам на пользу.
— Не представляю, какую пользу мы могли бы извлечь из того, что теперь всем и каждому станет известно о том, что на мой счет кто угодно может забраться с ногами? — буркнул Шутт, встал из-за стола и заходил по комнате. — Пока я вижу единственного, для кого эта история кончилась со знаком «плюс» — это Суси.
— А вот мне представляется, что мы могли бы извлечь известную пользу из уникальных способностей Суси, — задумчиво проговорил Бикер. — Порой распустить слух о том, что ты способен сделать то-то и то- то, это почти то же самое, как если бы ты на самом деле это сделал. А слух о том, что один из ваших людей умеет взламывать счета системы «Дилитиум Экспресс», очень быстро разлетится по криминальному миру. Это, несомненно, сподвигнет некоторых обладателей горячих голов на то, чтобы попытаться повторить подвиг Суси, но вы от этих поползновений будете защищены, так как заранее примете меры предосторожности в виде утроенной защиты счета.
— Понятно, — кивнул Шутт. — И покуда наши враги будут увлеченно заниматься взломом счета, они оставят нас в покое на других направлениях. Не сказал бы, что я в полном восторге, но выбирать не приходится. Но защиту моих денег нужно обеспечить так, чтобы самим при этом не утратить легкости доступа к ним.
— О, вот как раз на этот предмет у меня имеется предложение, которое, как мне кажется, должно вас очень заинтересовать, — сказал Бикер, и губы его тронула едва заметная улыбка.
— Вот как? — вздернул брови Шутт. — Ну, выкладывай, что ты там такое придумал.
Только Бикер открыл рот, чтобы ответить, как зажужжал сигнал — наручного коммуникатора Шутта.
— Да, Мамочка? — опасливо ответил Шутт, гадая, что за очередная беда обрушилась на его многострадальное подразделение.
— Приведи себя в порядок, миленький мой, да смотри, чтоб коленки не дрожали, — подготовил капитана к известию Роза. — Тебя по голофону вызывает твой возлюбленный командир.
— Генерал Блицкриг? — ахнул Шутт.
— Мне кажется, я не ошиблась, признав его, — проворковала Роза. — Я бы на твоем месте ответила ему поскорее. Конечно, я могу его помариновать, сколько надо, но не думаю, что он будет от этого в восторге.
— Умоляю, дай мне три минуты, — попросил Шутт. — А он сказал, чего ему от меня надо?
— Нет, ты, похоже, точно с катушек съехал, — хихикнула Мамочка. — Давай, давай, шевелись, пошли уже твои три минуты. Я, конечно, предвкушаю всю прелесть общения с генералом, но от мысли о том, что бы он со мной сделал, если бы понял, что я ему зубы заговариваю, мне как-то не очень радостно. Роза прервала связь.
— Генерал Блицкриг, — онемевшими губами произнес Шутт и обернулся к Бикеру. — И ведь какое подходящее время выбрал для звонка!
— Это точно, сэр, — кивнул дворецкий и придирчиво осмотрел хозяина с ног до головы. — Трех минут вам как раз хватит, чтобы причесаться, сэр. Вы же понимаете, что генерал — из тех командиров, что готовы потратить первые пять минут разговора по голофону на распекание подчиненного за небрежный внешний вид.
Шутт скривился.
— Да, неплохо было бы и форму сменить, но только вряд ли это что-то изменит. Будем надеяться, что на этот раз новости не будут слишком дурными.
— Знаете, сэр, я сильно сомневаюсь, что даже генералу Блицкригу под силу сделать наше положение еще хуже, чем оно есть, — печально улыбнулся Бикер. — Но если бы он сумел подгадить нам еще сильнее, он бы не преминул это сделать — в этом у меня нет никаких сомнений.
Генерал Блицкриг улыбался. Улыбку его нельзя было назвать приятной, но Шутт постарался об этом не думать и сосредоточился на том, о чем генерал говорил. А говорил он вот что:
— Капитан, не так часто удается поговорить с глазу на глаз, но тут вот какое дело: похоже, кто-то все-таки поверил в те слухи, которые вы распустили насчет вашей роты. На роту вашу, капитан, пришел запрос, о котором, как говорится, любое подразделение Легиона, могло бы только мечтать. Ну, это в том случае, если ваши люди такое задание в состоянии выполнить. А если они не в состоянии, то и посылать их нечего. Сами понимаете.
— Рад слышать, сэр, — осторожно отозвался Шутт. Он стоял по стойке «смирно» и наблюдал за голографическим изображением генерала, красовавшимся у противоположной стены. Он знал, что генералу видно каждое его движение, точно так же, как ему — каждое движение генерала. Шутт не без труда сдерживал владевшие им чувства, а это было почти невозможно при беседе со столь проницательным человеком, как генерал. — Я целиком и полностью уверен в своих людях, — продолжал он. — Скажите, о каком назначении идет речь?
Генерал продолжал улыбаться.
— Есть одна планета. Там только что отгремела гражданская война. Ну, если уж совсем откровенно, то под конец в эту войну вмешалась таки Федерация и добилась того, чтобы там все не пошло совсем худо. Не без гордости должен заметить, что в данном мероприятии принимал участие и наш доблестный Легион. Теперь к власти там пришло новое правительство, и жизнь мало-помалу входит в нормальное русло. Но само собой, есть там и мерзавцы всяческие, кому эта новая жизнь не по нутру, и потому Федерация отправляет туда войска, дабы держать этих типов в узде. В скором времени планету должна покинуть бригада миротворцев регулярной армии, и нам удалось убедить посла Гетцмана в том, как это было бы здорово, чтобы ее сменило подразделение Легиона. Пришлось, конечно, проявить дипломатию, но когда
