человека наиболее приспособлено для познавания (или специально так устроено). Речевой аппарат, руки. Хвостом или плавником, скажем, на пианино не сыграешь и брюк не сошьешь.
Да и мелочь из кошелька не вытащишь,- добавил умница 'Фигарыч'.
Кстати, о мелочи,- пришла мне в голову забавная мысль,- Если все так, то весь большой запас опыта и знаний человеческих можно условно разделить на две части. К первой можно отнести всё, что касается самого человека как материального существа. Его жизни, воспроизводства, развлечений. К примеру, товарно-денежные отношения, медицина, юриспруденция и т.п.
Политика,- вставил умница 'Фигарыч'.
Именно политика! А ко второй - собственно естествознание. Физика, химия, математика, астрономия и т.п.
Кибернетика,- вставил умница 'Фигарыч'.
Именно кибернетика! (Ай да 'Фигарыч'!) Поэтому, следуя этой теории, нет для РИСов более бесполезного материального существа, чем банкир, например. Результатом жизни которого, как известно, является много денег. А самыми полезными - физики, летчики, ...писатели...
Кроме пошлых детективщиков и женских романистов, - подхватил Галактион.
Пожалуй, да. И чиновников.
И медиков, и юристов, и полицейских?- спросил 'Степаныч', втайне мечтавший поработать полицейским,- И продавцов, и артистов?
Ну, в общем-то, и банкиры для них не совсем бесполезны,- задумался Галактион,- Они обеспечивают материальную составляющую жизни 'познавальщиков'...
Пусть живут?
Пусть. Как и медики. Но наиболее полезны для РИСов всё-таки жизни людей, добывающих новые знания об окружающем мире.
И ощущения,- добавил вообще сверх всякой меры разумневший 'Фигарыч'.
И опыт их добывания.- (Это уже Галактион.)
Да, да, да и еще раз да.- сказал я.- Да... А кто же тогда я сейчас? А, Галактион? В моем-то нынешнем положении?
Думаю,- не раздумывая ответил тот,- что если всё то, что ты сейчас нам напредполагал, правда, то ты всего лишь мелкий воришка. Похититель опыта. Собрал его весь, как пожитки, в свой образ, да и дал тягу из тела. Оставив твоему РИСу на Земле совершенно пустую голову.
Ну мелкий или крупный воришка это еще вопрос...- слегка обиделся я,- И вообще я всего лишь сделал предположение. Одно из возможных.
Помолчали.
Вот так спонтанная и поначалу как бы невинная гипотеза 'Фигарыча' при ближайшем рассмотрении оказалась довольно жутким сценарием человеческой истории. Фантастический триллер какой-то. Интеллектуальные трансвселенские паразиты. (Это души-то!) Комедия вдруг сразу превратилась в трагедию, минуя стадию трагикомедии.
Опять помолчали.
Господи! Чего только не тащат!!! Как это по-русски! Тащат все и всё! И куда только у них всё убирается!- заблажил я.
Так безгранична Вселенная-то!... - задумчиво сказал 'Фигарыч'.- И с чего ты, собственно, решил отделить русских от человечества?
Снова долго летели молча.
А знаете что?- предложил Галактион,- полетели-ка на Землю, к Семенычу. Развеемся, в шахматишки сгоняем...
А что, пожалуй.- согласились все. Ибо после таких мыслей требовался перерыв и смена занятий. А еще лучше - отпуск.
А что может быть лучше отпуска на Гаваях? Только два отпуска на Гаваях. А что может быть лучше отпуска на Гаваях с Семенычем? Только двадцать отпусков на Гаваях без Семеныча. Да что там говорить, без Семеныча везде пустовато.
После этого предлагаю читателю вопрос из теста на присутствие разума для дождевых червей. Угадать с трех раз куда мы полетели.
В клуб? Неправильно. На Марс? Теплее. В магазин? Да ну вас, не угадали. Мы полетели на Гаваи, к Семенычу! Попутно и непринужденно еще раз доказав отсутствие разума у дождевых червей.
Долетели без пересадок и приключений. И как всегда неожиданно, как снег на гавайскую Семенычеву голову. А как известно, снег на Гаваях бывает нечасто, поэтому Семеныч очень обрадовался.
Мы нашли его в добром здравии, его клуб по-прежнему давал неплохие стабильные доходы. Семеныч не был бы Семенычем, если бы не занялся кроме шахмат еще и литературой. Написал трактат о русской демократии в оригинальном стиле (с использованием ненормативной лексики гавайских племен, а также русской).
Кроме того, он за время нашего отсутствия изобрел несколько новых блюд. 'Нову хаву', как по-американски называл их он. Жареные бананы с луком, блины с ананасом, а также кофе с коньяком. 'Что же нового в кофе с коньяком?'- спросите вы. Недооцениваете вы Семеныча. Нового то, что он в чашку коньяка добавляет две чайные ложки кофе. И получается принципиально новый кофе с коньяком. Вот так!
А еще Семеныч ...немного научился играть в шахматы! И даже одержал несколько побед.
Поскольку для Семеныча последнее обстоятельство имело эпохальное значение, он завел список побежденных, имена которых выбивал на гранитной плите, установленной в его кабинете. К нашему прилету на ней значились уже четыре имени.
Под номером один: гавайский повар Джо (правда, будучи в сильном
