– Хорошо идем! – искоса поглядывая на манометр, довольно улыбнулся Михалыч. – Эко прем-то! Почти как на угле… – Машинист вдруг замолчал, задумался о чем-то и – уже гораздо тише – продолжил: – Слышь, Максим. Мне иногда хочется попробовать… ну, вот так разогнаться и на полном ходу – в Стрельну… Неужто этот поганый туман не пробьем?
– Не пробьем, дядя Миша, – молодой человек со вздохом разочаровал напарника. – Многие пытались… Если только на самолете…
– Ха, на самолете! – Михал Михалыч неожиданно засмеялся, закашлялся. – Скажешь тоже! Не помнишь, что в Пулкове было?
– А что в Пулкове было? – быстро переспросил Тихомиров. – Я сам не видел, по слухам все…
– Ты-то не видел, а мне вот довелось. Ох, не приведи господи. – Машинист мелко перекрестился. – Взлететь-то они взлетели… «Боинги» всякие, «эйрбасы», «тушки»… Пассажиров набрали и… И потом ка-ак посыпались вниз! Бедное Пулково!
– Как это – посыпались? Я вот в Шушарах на полях ни одного обломка не видел.
– Плохо смотрел! Да и не долетели они до Шушар… все тут, на взлетно-посадочных полосах, и завалились… да не сами по себе – точно бы завалил кто. Я на заправщике тогда работал, точно могу сказать: стабилизаторы хвостовые, крылья будто кто ножницами посрезал, этак аккуратненько, ровненько… Ох и горело же все! А взрывов было – на целую войну хватит.
– Да-а, – протянул Макс. – Однако…
Однако Ан-2 ведь смог вылететь… и долететь.
И никто его не сбивал… Слишком уж маленький? А может, просто не ждали уже никого?
И все же – куда же он тогда делся-то?
У молодого человека вдруг возникло ощущение, что все то, что он в последнее время делал, – побег, квартира, работа эта – делалось абсолютно впустую. Ни для чего! Ну да, бежать надо было обязательно, ну, с жильем вопрос решить, с пищей, обустроить хоть как-то жизнь. Ну, обустроил – а дальше?
Самолет нужно искать, Олесю, а не нежиться по ночам с Леночкой… Тьфу… стыд-то какой. Вот сейчас – совестно, а ночью – как-то не очень. И что же мужики, блин, за народ такой, до тела женского жадный? Хотя, с другой стороны, если б по-другому – так и мужиками тогда не были.
И все же нужно было действовать, не тратить время бесцельно. Максим чувствовал, догадывался, что исчезновение «аннушки» как-то связано со всем тем, что здесь, в городе, происходит, с теми, кто четко и упорно ведет свою линию, свернув пространство в непроницаемый кокон.
Тихомиров вдруг вспомнил себя, Олесю, мальчишку-летчика… Как они тогда смогли! Ведь прорвались же, взлетели, ушли! Как радовались пронзительно-голубому небу, сахарно-белым облакам, солнышку… Наивные идиоты.
Что ж, надо во всем этом разобраться, составить хоть какую-то картину мира, плохо, когда вообще ничего не понятно. Странно все… цветочки, цветики-семицветики эти… переходы… мир-морок – почему-то образца семидесятых… почему именно та эпоха? Может быть, именно в ней и таится хоть какая-то разгадка?
– Так-таки не пробить, думаешь? – Михалыч уже потихоньку гасил скорость. Вот дал длинный свисток…
– Не, не пробить. Подбросить еще дровишек?
– Хватит пока… Ты говоришь – не пробить. Согласен… Я-то не пробовал, а вот Санек – он до тебя работал, потом, собака, запил-запропал… Так он, когда все началось, видал, как две электрички столкнулись… одна в туман этот чертов ушла… так ее оттуда выкинуло, закрутило как-то, и – лоб в лоб в той, что следом шла! Вот ужас-то!
– Да уж, – согласился Максим. – Действительно ужас. Так а я что говорю? Не пробьем мы туман – все равно обратно выкинет.
– Оно понятно, выкинет. Хотя «Лебедь» – машина хорошая.
– «Лебедь»?
– Ну, паровоз наш так называется, серия Л, ворошиловградской постройки – ЛВ, значит. В свое время, в пятидесятые-шестидесятые, одним из лучших считался. Две шестьсот лошадок! Мощь! Не какой-нибудь там маневровый ТЭМ-18! Хотя по массе-то они схожи… ну и мощность – дрова все-таки… Да-а… – Посмотрев в окошко, машинист взялся за рычаги. – Приехали, похоже…
Состав плавно затормозил где-то в лесу – по обеим сторонам железнодорожного полотна дрожали на ветру давно потерявшие листву березки и липы, чуть подальше угрюмо покачивали черно-зелеными лапами ели, кое-где на полянках расставили руки-коряги узловатые сосны, чем-то напоминавшие хозяйственных кряжистых мужиков.
– Выходим, строимся! – спрыгнув на шпалы, громко заорал один из братков с автоматом Калашникова наперевес, похоже, он и был здесь за старшего… хотя нет, не он, вот он, главный, – Егор, тот самый, с вытянутым интеллигентным лицом и недоверчивым взглядом. Поплотней запахнув длинный реглан мягкой черной кожи, Егор махнул рукой. Парень с «Калашниковым», послушно кивнув, продолжал командовать, деятельно распоряжаясь рабочей силой – тремя десятками мужичков самого потрепанного вида с двуручными пилами и топорами. Мужички расчищали лес от валежника, который тоже мог пригодиться в качестве дров, по крайней мере для тетушки Евгении Петровны – уж точно!
Максим как раз вовремя вспомнил про свое обещание, обернулся, подмигнул Михалычу, напомнил.
Тот ухмыльнулся, кивнул, подошел к старшему:
– Слышь, Егорий Иваныч, нам бы немного дровишек тоже б не помешало. Что-то в тендер бы закинули, а что останется – во-он, у тех кустиков.
– Хорошо, – коротко отозвался старший, бригадир, если по-бандитски. – Только управляйтесь своим силами. Рабочая сила у нас задействована вся.
– Ну конечно, своими. – Машинист обрадованно улыбнулся и махнул рукой Максу: – Пошли.
Тихомиров тотчас же спрыгнул, вслед за напарником шагнул через шпалы… И тут же услышал какой- то грохот и истошные крики:
– Ложись!
Кричал бригадир Егор, он уже вытащил из-за пазухи пистолет и, укрывшись за насыпью, палил куда- то…
А из лесу слышались крики и звонкие автоматные очереди! Какие-то люди прицельно выбили почти всю охрану и теперь четко выцеливали остальных, похоже, не собираясь оставлять в живых никого.
Максим осторожно приподнял голову…
Ба-ба-бах!!!
– Зря не высовывайтесь! – сменяя обойму, тут же предупредил бригадир. – Из леса идут, суки… там не уйдем. Давайте все к паровозу… Где машинист? Черт!
– Михалыч! – Максим обернулся… и сразу осекся, замолк… – Эх…
Старый машинист, нелепо раскинув руки, лежал навзничь, полчерепа ему снесло, а в остатках противно белели мозги…
– Михалыч, Михалыч… суки!
И снова – прямо над головой – очередь!
Пригнувшись, Максим рванулся вперед, к тому парню, что начинал здесь командовать, да вот не закончил, упал мертвее мертвого…
Свистнули пули…
Тихомиров с ходу бросился наземь, в пожухлую, побитую морозом траву, вытянул руку, схватил валявшийся рядом с трупами автомат, развернулся, дал по кустам очередь…
– Молодец! – крикнул Егор. – Давай влево бей! И ползи сюда – я прикрою.
Максим так и сделал – высунулся, дал короткую очередь, откатился, пополз…
– Паровоз под парами? – негромко спросил бригадир.
Макс пожал плечами:
– Ну да, не успел еще остыть-то.
– Тогда давай туда. Сначала ты, а я следом…
