— М-мм, — подтвердила женщина.
— Всего наилучшего. Надеюсь, до скорого. Будет один заказик по Тверской и на Остоженке.
— Ну-у… — сморщилась дама.
Названные адреса пользовались дурной репутацией. Каждый дом и каждая квартира в этих поистине бриллиантовых местах находились, как правило, под особым контролем. Многие квартиры до сих пор охранялись спецслужбами и числились за государственными деятелями прошлого и настоящего. На продаже досье такого строения можно было сразу заработать денег на всю оставшуюся жизнь, а можно было и надолго сесть в тюрьму. Хотя подобных «посадок» за последние десять лет как-то так и не состоялось. Даже архивариусы, организовавшие нашествие прожорливых мышей в БТИ на Рублевке, в результате чего несколько гектаров бесценной рублевской земли были съедены озлобленными грызунами, не понесли наказания.
В отличие от Рублевки, в Центральном БТИ мышей и крыс морили регулярно, а вот подтопления, заливы, нашествие грибка и мелкие возгорания происходили с завидной регулярностью. Естественно, они же уносили с собой очередную порцию востребованных квадратных метров.
— Ну-ну, не капризничайте, — улыбнулся посетитель, — пока все еще очень предварительно. Но я вас не обижу. Вы же знаете. Целую ручки!
Он склонился в поклоне до стола и задом попятился к двери.
— Ах, — махнула ручкой женщина и снова погрузилась в сложные вычисления, отмечая в таблице на мониторе компьютера необходимые позиции.
Курьер-посредник, а в просторечии «жучок», растворился в сумрачном коридоре. Он спешил доставить важный бумажный улов Игорю Михайловичу Поклонскому, заказчику и хозяину. Дом адвоката Павлова попросту исчез из анналов городского учета.
Телеадвокат
Свой очередной визит к министру строительства и по совместительству давнему приятелю Павлова- старшего Артем нанес без предупреждения, прямо с утра. Возле здания министерства, несмотря на морозы и ветреную зимнюю погоду, дежурили десятка два граждан с рукописными плакатами. Павлов, рассчитывая увидеть среди пикетчиков Стаса, остановился, и его моментально окружили:
— Мы здесь уже неделю стоим!
— Адвокат Павлов, когда вы нам поможете?!
— Артем! Павлов! Защитите наши интересы! — неслось с разных сторон.
Артему было что рассказать и было что спросить, но ни одного активиста среди них он не видел, а чтобы пересказать все заново, требовалось чересчур много времени.
— Друзья, граждане, я иду к министру, — заняв позицию спикера, начал адвокат. — Если вы хотите что-то передать, давайте! Я вручу от вашего имени.
По рядам демонстрантов прокатился вздох разочарования: адвокат Павлов на глазах терял авторитет.
— Я же говорила, он только за огромные деньжищи работает…
— Простого человека некому защищать…
— Олигархов ему подавай…
— Что вы хотите? Он же телеадвокат! Не настоящий…
— Пиарщик глянцевый…
Артем покраснел, стиснул зубы и стремительно поднялся по ступеням в подъезд министерства.
— Здравжелаю, господин Павлов! — насмешливо взял под козырек прекрасно все слышавший охранник.
— И вам не хворать, — процедил Артем.
Теперь он категорически не желал отвлекаться, пока не доберется до кабинета Ковтуна.
«В конце концов, Поклонский в чем-то прав, — думал адвокат, — не девелоперы и тем более не жучковы рулят строительным беспределом в стране, городе и конкретно в моем доме!»
Наперерез ему бросились сразу две крупненькие секретарши:
— К Егору Кузьмичу нельзя! Он на переговорах.
— У него деловое совещание! — в унисон затрубили девушки, загораживая проход.
Остальные посетители с интересом наблюдали за разворачивающейся схваткой.
Артем напустил на себя наивно невинный вид:
— Так он на переговорах или у него совещание? Я не понял, девушки?
Те на секунду опешили и переглянулись, а одной секунды Павлову было более чем достаточно, чтобы отправить спарринг-партнера на татами в глубокий нокаут. Он ловко поднырнул под руку ближайшей девушки и вынырнул уже в тамбуре кабинета Ковтуна. Захлопнул за собой тяжеленную дверь и повернул внутренний замок. Ручка снаружи лихорадочно задергалась, но Павлов уже прошел через следующий министерский шлюз и аккуратно заглянул внутрь. Егор Кузьмич благодушно развалился на диване и, прикрыв глаза, нежно посапывал. Адвокат неслышно подошел вплотную к министру и с минуту разглядывал спящего огромного генерала.
«А ведь когда-то был бравым воякой…»
Павлов усмехнулся и медленно и негромко, постепенно повышая голос, начал читать спонтанно родившийся после контакта с пикетчиками монолог:
— Обманутые дольщики требуют предоставить жилье в срочном и первоочередном порядке. В противном случае они организуют восстание и двинутся на Кремль. С целью предотвращения беспорядков и кровопролития вам, Егор Кузьмич, поручается выделить двести квартир в новом жилом доме и передать гражданам. Срок исполнения — одни сутки. За неисполнение — расстрел! Ррр-растрр-ррел! Пиф-паф!!!
Последнее слово Артем почти выкрикнул, и Ковтун вздрогнул и сквозь сон застонал:
— Господи! Так точно! Никак нет! Есть!
А потом он открыл глаза и растерянно обвел взглядом кабинет. Увидел Артема, взял себя в руки и кивнул:
— Уф-ф-ф! Слушай, Андреич, меня только что расстреляли.
— Да вы что?! Не может быть. Кто же посмел? — недобро усмехнулся адвокат.
— Не пойму. Вроде как сам президент дал поручение, а потом… прости господи… расстрелял… за неисполнение… — Министр задумчиво поскреб коротко стриженный затылок. — А к чему это все?..
— Точно не к добру, — как мог серьезно, чтобы ненароком не рассмеяться, подтвердил Артем. — Президент шутить не любит.
Только сейчас Ковтун окончательно проснулся. Казалось, он нисколько не удивился появлению Павлова и продолжал с ним разговор так, будто лишь на секунду отвлекся.
— Ну, так что у тебя стряслось, Артем?
— Это не у меня, Егор Кузьмич. Это у вас случилось! — с напором начал было Павлов, но министр тут же поднял руку:
— Эй-эй! Ты чего прешь, как танк? Это тебе что, штурм Перекопа? Ты ко мне пришел, можно сказать, домой. Для меня работа — дом. Кабинет — квартира. Так вот и веди себя прилично.
Артем хотел было ответить встречной колкостью, но передумал и просто перешел к делу.
— Вас подставляют, Егор Кузьмич. Вы доверились откровенным жуликам. Они вас используют и прикрываются вашим именем.
— Это кто ж такие? — возмутился Ковтун.
— Да тот же Поклонский.
При упоминании этой фамилии шея министра вздулась и покрылась багровыми пятнами.
— Ну, положим, знаю Игоря Поклонского. А что он тебе? Чего натворил?
— Натворил? Он не школьник, чтобы «натворить». Он, скорее, наворотил.
— Не цепляйся ты к словам, Артем, — раздраженно отмахнулся Ковтун. — Что там с ним не так?
Артем не без труда подавил вспышку ярости. Он хорошо помнил свой прошлый разговор с министром,
