- Я знаю эту историю. Я читал книгу в библиотеке Фор-Авек.
- Значит, ты понимаешь, о чем я говорю. Это хорошо. Кара считала, что То-Брианэль мог уйти из осажденного королевскими войсками святилища в Лавис-Эрдале только тремя способами. Первый способ - То-Брианэль и его ученики могли уйти тайным ходом, неизвестным королевским воинам. Второй способ - это вызвать демона при помощи магии Нун-Агефарр и с его помощью переместиться в пустоши Неназываемой Бездны Ваир-Анон. Третий способ - То-Брианэль мог использовать сильный магический артефакт. При помощи этого артефакта он, используя заклинания Магии Сопряжения мог изменить время и пространство. Помнишь, я рассказывала тебе, как смогла убежать от вербовщиков? Я использовала яйцо дракона, и с его помощью открыла проход в твой мир. Так вот, изучая свитки виари, Кара узнала, что когда-то, еще в начале Третьей эпохи в Лавис-Эрдале хранилась великая святыня - Харрас Харсетта, яйцо прародителя драконов. Согласно древней легенде, Дуанн-Арайе, Дракон-отец, родился, не разбив скорлупы своего яйца - так решили высшие существа, которые испугались, что заключенная в яйце невероятная мощь может при рождении Отца драконов разрушить сотворенный ими мир. Его сила была настолько велика, что одно только прикосновение к нему давало арас-нуани возможность использовать самые могущественные заклинания. Магистр Донишин заинтересовалась этим совпадением, а после, изучив свитки, пришла к выводу, что То- Брианэль спасся именно благодаря Харрас Харсетта. И артефакт может до сих пор находиться в древнем святилище Айлифа.
- И Кара решила найти этот артефакт?
- Верно, Эвальд. Она много лет готовила эту экспедицию. Ей было непросто на это решиться. Харрас Харсетта обладает неслыханной мощью. Кара боялась, что имперские маги могут использовать этот артефакт как оружие.
- А зачем он был нужен Каре?
- Это был азарт ученого. Кара считала, что просто обязана разгадать эту загадку.
- И что было дальше?
- Мы прибыли на Порсобадо и начали поиски. Кара не ошиблась, в Айлифе оказалось древнее подземелье, вход в который был скрыт в развалинах. Но когда мы прошли вовнутрь, мы столкнулись с полчищами призраков. Это были неупокоенные души жертв короля Агарэлиона. Сломав магическую печать входа, мы освободили их, и они напали на нас. Мы были не готовы к такой атаке и даже не успели применить защитные заклинания. Кара, Пеппер и все воины охраны погибли, призраки выпили из них жизнь. Я смогла убежать, какое-то время пряталась в развалинах близ Айлифа, а потом увидела, как в Айлифскую бухту вошел корабль вербовщиков.
- Они схватили тебя?
- Нет. Я испугалась, что инквизитор Дуззар обвинит меня в смерти моих спутников. В этом случае меня бы ждал имперский трибунал и жестокое наказание. Знаешь, что бывает с магами, которых осудила имперская инквизиция?
- Нет.
- Им оставляют жизнь, но лишают разума. Для этих несчастных есть особая крепость-приют, где они прозябают как животные, до самой смерти. Поэтому я сама сдалась вербовщикам. Так я оказалась здесь.
- Ты добровольно сдалась сулийцам? Домино, что ты наделала!
- Эвальд, милый, такова моя судьба. Я не могу бегать от нее вечно.
- Глупенькая! Я бы смог тебя защитить. Я бы за тебя жизнь отдал, но доказал бы всем, что моя любимая ни в чем не виновата. А теперь... Как я могу помочь тебе?
- Помочь? - На лице Домино появилась слабая улыбка. - Мне не надо помогать, Эвальд. Все ужасы, которые мне рассказывали про магистров Суль, оказались ложью. Они рассказали мне о своих планах. Они готовы помочь моему народу обрести родину, которую мы так давно утратили. Я узнала, что многие виари служат Суль. Ты только что дрался с Митрой - она тоже виари. И ты ей понравился.
- Она хотела убить меня.
- Да, но не убила бы. Я попросила ее перед боем не обходиться с тобой жестоко. Никто не смеет причинить вред моему любимому.... человеку.
- Домино, я не смогу без тебя жить! И что мне делать дальше?
- Выбор за тобой. Ты стал служить империи, потому что последовал за мной. За это я люблю тебя еще больше и горжусь твоим благородством. Ты ничем не обязан Рейвенору и этим лицемерным фламеньерам. Они повсюду говорят о чистоте своей веры и о святом учении, которое несут всем народам, но сами при этом не чураются самой мерзкой магии. Я во время учебы в Академии узнала многие их секреты. Я буду рада, если ты останешься со мной.
- Ты предлагаешь мне служить сулийцам?
- Магистры испытали тебя. Они считают тебя хорошим воином и честным человеком. Такие люди нужны любой стране и любой власти. У тебя будет все, что ты пожелаешь. А главное, любимый - мы сможем быть вместе. Я так давно об этом мечтала, а ты?
- Да все эти..., - тут я запнулся: в лихорадочном блеске глаз Домино мне померещилось что-то нехорошее. - Но я дал клятву верности братству, милая. Я привык держать свои клятвы. Не будут ли магистры считать меня самым заурядным предателем?
- Магистры - это живые люди, если ты об этом. Человеческие чувства, любовь для них не пустой звук. Причина, по которой ты выберешь службу Суль, в их глазах вполне достойна уважения и понимания.
- Хорошо, - сказал я, чувствуя, как меня все больше и больше охватывает волнение. - Ради тебя, любимая, я готов на все. Я последую за тобой даже в ад, буду сражаться за магистров и выполнять любые их приказы. В самом деле, кто такие фламеньеры? Вот, смотри, - я повернулся вполоборота, так, чтобы Домино могла видеть мою спину, - они били меня плетьми за то, что я набил морду одному подонку, посмевшему оскорбить нашу с тобой любовь. Они видели во мне человека второго сорта, выскочку, ничтожество. И на Порсобадо меня послали только для того, чтобы я сломал на этом деле себе шею. Хотели освистать меня, публично опозорить и изгнать из братства. И я буду служить этим уродам? Правильно ты говоришь, милая, все верно - нет ничего выше нашей любви, и все эти клятвы... Плевать на них. Я с тобой, навсегда, до самой смерти.
- Слушаю тебя и говорю себе: 'Предки, такие слова я готова слушать бесконечно!' - воскликнула Домино, улыбаясь и закрыв глаза. - Как жаль, что этот экран разделяет нас!
- Да, - сказал я и, сделав паузу, добавил: - Прямо не экран, а большой геморрой.
- Что? - спросила Домино, открыв глаза и посмотрев на меня с удивлением. - Причем тут эта скверная болезнь?
- Притом. Ты должна знать, что я имею в виду, когда говорю это нехорошее слово.
- Не понимаю тебя, любимый.
- Конечно, не понимаешь. Потому что ты не настоящая Домино. Я не знаю, кто ты, но ты не она. И дело даже не в том, что ты не поняла моих слов. Моя Домино никогда не предложила бы мне совершить поступок, противный законам рыцарской чести. Она Блайин-О-Реах, дитя королевской крови. Королевской. Такая девушка никогда бы не отдала свое сердце предателю. - Я посмотрел прямо в ее потемневшие глаза. - Я не знаю, кто ты, но ты хотела заставить меня усомниться в моей любимой. И сделала баааальшущую ошибку, милочка.
- Хватит разговоров, - прозвучал в наступившей тишине властный мужской голос. - Выбор сделан.
Лже-Домино исчезла в одно мгновение. В окружающей арену стене с шипением открылись квадратные выходы, и из них на арену вышли облаченные в пластинчатые латы воины, вооруженные алебардами, большими топорами и двуручниками. Шесть против одного. Их глаза горели бледным зеленым огнем, в воздухе сразу запахло гниением, склепом, смертью - против меня выпустили настоящую нежить. Воинов праха. Истинных слуг магистров земли Суль.
Сердце екнуло, упало в утробу, и я на миг задохнулся. А потом сердцебиение возобновилось, и я неожиданно для себя ощутил удивительное спокойствие и ясность мыслей. Так вот она, значит, смерть. Что ж, попробуем встретить ее достойно. Ни одна сволочь после не скажет, что Эвальд Данилов умер, вопя от
