Некрас, не покидая седла, возился с кресалом и трутом, пытаясь высечь огонь на трут, когда лемуры начали атаку. Они напали сразу с четырех сторон, воя и размахивая своим призрачным оружием. Микула на секунду замешкался и поплатился жизнью – сразу несколько навий вцепились в него зубами и когтями. Несчастный гридень успел только коротко вскрикнуть, и все было кончено – лемуры в мгновение ока перегрызли ему горло. Покончив с дружинником, они бросились на Некраса. Юноша даже не успел испугаться, когда один из них возник прямо перед мордой его коня, злобно сверкнул красными глазами и замахнулся на Некраса своим отточенным крюком. Некрас ткнул копьем, но слишком поздно – крюк лемура обрушился на голову лошади, и юноша рухнул вместе с конем в грязь. На какую-то секунду Некрас от ужаса потерял способность мыслить, а когда пришел в себя, увидел, что несколько тварей прорвались в центр круга и пытаются стащить с седла истошно вопящую Ивку. Подхватив копье, Некрас с криком бросился вперед, пронзил одного из лемуров, не смог выдернуть копье из тела твари, второго ударил кулаком по голове. Чага обрубил мечом лапы лемуру, схватившему Ивку. Рядом с Некрасом возник Ворш, держа в повод лошадь.
– В седло, паря, быстро! – велел ведун.
Некрасу не надо было повторять этот приказ дважды.
– С девушками будь! – крикнул Ворш.
– Зря вышли на алодное[25] место! – прохрипел Чага, вытирая рукавом слизистую лемурью кровь с лица. – За заплот[26] какой-нибудь надо бы, здесь не сдержим!
Реттиль сбил двумя стрелами двух крылатых лемуров, подлетевших к отряду слишком близко. Стало ясно, что здесь, на майдане, нечисть получила возможность атаковать киевлян сразу со всех сторон. Вдоль заборов к отряду крались сгорбленные тени, в темноте вспыхивали алые огоньки глаз. Крылатые твари кружили над отрядом, с каждым кругом опускаясь все ниже, будто стервятники, спешащие к добыче.
– Сила Перуна! – закричал Ворш, подняв над головой руку с Алатырь-камнем. – Сила богов корня Сварогова! Сила земли и ветра, огня и стали, воды и духа, помоги нам!
Камень в руке Ворша полыхнул белым сиянием, таким ярким, что крылатые лемуры шарахнулись прочь, а пешая нежить застыла у края образованного свечением круга, жалобно пища и прикрывая лапами глаза.
– Едем! – скомандовал Ворш.
Отряд рванулся с майдана, объехал темные безжизненные дома и начал подниматься к вершине холма, на котором стоял Полчев. Вслед им неслись угрожающий вой и мяуканье. Сотни тварей растекались по улицам, сопровождая людей зловещим эскортом. Однако отряд уже был у цели. На вершине холма находилось капище. И хотя костры погасли, а некоторые из изображений богов покосились или вовсе упали, сам круг богов сохранился. Всадники въехали внутрь капища, лишь Ворш остался в воротах, продолжая держать над головой ослепительно сияющий камень.
Некрас остался рядом с ведуном, глянул из-за его спины вниз, на дорогу. К капищу двигалась густая белая масса, а небо, казалось, кишело ромейскими демонами. У юноши екнуло сердце, все тело наполнил мертвящий холод. Ворш обернулся, встретился с Некрасом взглядом.
– Чего пялишься, как балахвост? – сердито бросил он. – Костры разжигайте! Быстро! Камень погаснет скоро.
Некрас хотел ответить, но не смог – язык в пересохшем от страха рту онемел, не слушался. Соскочив с коня, юноша припал к одному из огнищ у самого входа, застучал кресалом. К его удивлению, трут вспыхнул мгновенно, и Некрас сунул горящую бересту под поленья, потом перебежал к следующему костру. А с другой стороны капища костры пытался разжечь Чага.
Первый костер разгорелся, но остальные едва тлели – отсыревшие после дождей дрова никак не хотели заниматься. Ольга решилась. Соскочив с седла, девушка бросилась к первому костру, выхватила горящую головню и побежала к ближайшей куче хвороста.
Она быстро запалила хворост, потом услышала шорох. Из-за поваленного идола выглянула безобразная бледная голова с торчащими ушами, на Ольгу глянули глаза, горящие будто уголья. Ольга завопила. Ударившая из-за спины Ольги стрела угодила лемуру точно в лоб. Но на смену убитой твари появились еще две.
– Назад! – закричал Давид, спрыгнул с коня, побежал к девушке.
Ольга, будто завороженная, наблюдала, как белесая тварь, перескочив через идола, приближается к ней, переваливаясь на по-звериному изломанных назад задних лапах. Давид схватил ее за ворот отороченной мехом курточки, отбросил в сторону, преградил лемуру дорогу. Навия зашипела, прыгнула на Давида, но армянин поймал ее прямо на острие меча, будто обруч на палку. Вырвал меч, повернулся к новым тварям, выползавшим из темноты за поваленным идолом. То ли сияние камня стало слабнуть, то ли глаза нежити привыкли к нему, но лемуры осмелели. И если в ворота, где стоял Ворш, они не рисковали лезть, то с этой стороны навалились основательно.
Рядом с Давидом появился Вороня, и вдвоем они начали рубить наседавших лемуров, выигрывая время для Некраса, Ольги и присоединившейся к ним Ивки, которые спешно разжигали костры. Реттиль и Чага, держа наготове луки, следили за кружащимися в небе навиями. Вот запылал второй костер, третий, четвертый, пятый. Их пламя ярко осветило круг богов. Лемуры отступили, устрашенные огнем, и только свирепо сверкали глазами из темноты. Крылатая нечисть тоже куда-то подевалась. Люди получили возможность перевести дух.
– Что теперь? – спросил Давид Ворша.
– Костры прогорят быстро, – ответил ведун. – У нас совсем немного времени. Мыслю, едва хватит на обряд.
– Какой еще, ко всем чертям, обряд?
– Выбраться из Полчева ни одной из дорог мы не сможем. Западня это. В городе хозяйничают лемуры, на дорогах поджидают ежоглавы. Один у нас выбор – идти за Круг.
– За какой Круг?
– Мы на святом месте, в Круге богов. Отсюда можно попасть в другой мир. Коли боги помогут, сумеем перейти границу между мирами.
