– Ва! – удивленно воскликнул Давид. – И как ты это сделаешь, ведун?
– Алатырь-камень поможет. Чаю, его силы на всех нас хватит. Только коней придется тут бросить.
– Коней бросить? Моего Арцива? С ума сошел! Ни за что!
– Пойми, Давид, иначе ничего не выйдет, – мягко сказал Ворш. – Промедлим, все здесь головы сложим, и невесту княжескую сгубим.
– Нельзя коней бросать, ведун. До Полоцка путь далекий, пешими не дойдем.
– Мы пойдем не через Полоцк.
– Да? – Давид с интересом посмотрел на волхва-воина. – В другой мир пойдем?
– В другой мир. Костры пока еще горят ярко. Вели людям собраться в центре Круга богов. Припасов пусть самую малость возьмут и оружие.
Давид отъехал от волхва с озадаченным видом. Между тем в небе опять закружила нечисть – сначала два, потом пять, потом десять лемуров, и вскоре ночное небо снова кишело ими. Это был дурной признак: навии опять готовились напасть.
– Осталось четыре стрелы, – сообщил Реттиль армянину. – И у Чаги три.
– Ворш задумал что-то, – сказал Давид. – Велел спешиться и немного еды взять с собой, больше ничего.
– А мне разницы никакой, – сказал Вороня. – Что здесь помрем, что в другом месте. Навии нас не выпустят, до утра все сгинем.
– Типун тебе на язык! – выбранил молодого воина Чага. – Я ведуну верю. Коли говорит, что надо так делать, значит, надо делать.
– Ахчик, все время будь рядом со мной, – обратился Давид к Ольге. – Даже за руку меня держи, хорошо?
– Это еще зачем? – не поняла девушка. – Уходим отсюда, что ли?
– Уходим. Слезай с коня.
Ольга подчинилась. Спешились Реттиль и Чага, и Вороня со вздохом покинул седло, дав на прощание ласкового шлепка своему коню. Давид медлил, ему было жаль Арцива – оставлять такого коня этой погани ему было невыносимо тяжело. Но ведуну армянский витязь доверял. В конце концов, в Перуновом волхве их единственное спасение. А конь… Одна надежда, что этот конь у него не последний.
Ворш бросил коня у ворот и присоединился к остальным. Последними подошли Ивка и Некрас – юноша прихватил из костра горящую головню, намереваясь использовать ее как оружие. Свое копье он потерял еще на майдане.
– Сверху! – крикнул Вороня.
Реттиль и Чага выстрелили одновременно. Влетевший в Круг богов лемур рухнул прямо в костер. Еще одного Чага сбил стрелой в тот момент, когда тварь спикировала на Давида. Но над головами людей уже кружились сотни призраков.
– Возьмитесь за руки! – велел Ворш. – И закройте глаза…
Некрас сжал в левой руке пальцы Ивки, а в правой – мягкую и теплую ручку Ольги. Сердце его сладко заныло: он в первый раз за этот тяжелый день коснулся своей возлюбленной. Ему больше всего хотелось в этот момент заглянуть ей в глаза и сказать ей о том, как же он ее любит. Сказать, что готов умереть за нее на этом холме. Волхв что-то говорил на непонятном Некрасу языке, будто заклинания творил, но юноша не слушал Ворша. Он думал об Ольге. И ждал чуда, которое спасет их всех. Время шло, но ничего не происходило, и все громче раздавались мяукающие вопли лемуров. А потом Ворш замолчал. И в следующий миг Некраса вдруг обдало небывалым холодом, потом холод сменил опаляющий жар, будто из чрева печи. Некрас почувствовал, что его затягивает невидимый водоворот и закричал. Он еще успел услышать крик девушек и испугаться, а потом провалился в глубокий черный колодец, на дне которого нашел забвение.
III
Ингвар держался молодцом. Он отбил яростный выпад дружинника и сам перешел в атаку. Хоть и был бой этот потешным, но у молодого гридня на лбу выступили капельки пота, когда тяжелый меч княжича уперся ему в грудь.
– Убит! – весело крикнул Ингвар.
Воины, следившие за поединком, одобрительно загудели. Это была уже четвертая победа Ингвара подряд, и все поединки продолжались совсем недолго. Побежденный дружинник поклонился княжичу и занял свое место среди прочих.
– Ну, кто еще? – спросил Ингвар, с вызовом посмотрев на гридней. – Кому охота потешиться?
– Дозволь мне, – поднялся Ярослав, любимец юного князя. – Со мной тебе так легко не справиться, княже.
– Олекса так же говорил. – усмехнулся Ингвар, посмотрев на дружинника, побежденного в предыдущем поединке. – Однако становись. Помашем мечами.
– Рубаху бы сменил, взмокла она у тебя вся, – заметил Ярослав. – Как бы не простыл.
– Не простыну, – сказал Ингвар. – Ристание греет. Давай, становись!
– Княже! – Огнищанин Хельгера Вуефаст протолкался к ристалищу из-за спин дружинников, поклонился княжичу. – Олег тебя зовет. Сказывает, дело спешное.
– Ой ли! – Ингвар с недовольной гримасой отдал меч одному из воинов, принял из рук другого расшитое бархатное корзно,[27] накинул на плечи. – Потом сразимся, Ярослав. А пока иди со мной.