§ 3. Первый город Святого Примирения
Город Иерусалим
Топоним «город Иерусалим» мы выше (см.§ 3 гл. 8) переводили как «город Святого Примирения».
Уже упоминавшийся Крупен переводит «Иерусалим» как «Видение Успокоения» или «Надежда Успокоения», производя еврейское имя Иерусалима — ИРУШЛМ от ИРАЕ—ШЛМ (Надежда Успокоения).
Морозов предпочитает производить его от смеси греческого с еврейским: «Иерон—Салим», «Святой Покой» или «Святое Примирение» (см.[7], стр. 367), но указывает, что можно произвести его и от чисто еврейского ИРУ—ШЛМ, «Увижу примирение» и тогда получится «Город, где увидишь примирение» (см.[1], стр. 310).
Во всех вариантах фигурирует успокоение (кого? разгневанного Бога?) или примирение (с кем? с Богом?). Какой бы перевод не избрать, видно, что «Иерусалим» — имя нарицательное. Это город, где богоборцы надеются найти примирение (с Богом?).
Такого рода имя вполне могло прилагаться в разное время к различным городам. Отождествление Богославского царства с ранней Византией показывает, что автор книги Царей считал городом Святого Примирения, Иерусалимом, столицу Византии Константинополь (по–русски, Царьград), но в этом параграфе мы увидим, что в других книгах этим именем называются иные города.
Мы постараемся проследить, как это имя мигрировало от города к городу, пока, наконец, окончательно не остановилось на Эль–Кудсе (так именно называлась палестинская деревушка, пока на нее не пал свет славы, и она не стала теперешним Иерусалимом). Основная трудность состоит при этом в освобождении от гипнотического влияния сложившейся церковной традиции.
Например, в первых пяти книгах Библии («Пятикнижии Моисея») имя Иерусалим не встречается. Вместо него есть город Иевус, который отождествляется с Иерусалимом на основании того, что в Книге Иисуса Навина (XVIII, 28) в перечислении городов сказано «Иевус, иначе Иерусалим». Кроме того, в той же Книге Иисуса Навина (XV, 63), а также в книге Судей (1, 21) говорится «Но Иевусеи живут… в Иерусалиме до сего дня». Наконец, в книге Судей (XIX, 10) сказано (при описании похождений «одного левита»): «… и пришел к Иевусу, что ныне Иерусалим». Вот что говорит по поводу этого Морозов: «Если бы не было этих четырех (или даже трех) пояснений в скобках, то никому и в голову не пришло бы, что в Пятикнижие под именем Иевуса говорится о том же городе, который в остальных библейских книгах называется Иерусалимом и никогда Иевусом.
Ну, а если прибавка в скобках «Иевус, т.е. Иерусалим» сделана тенденциозно, по собственной неосновательной догадке какого–либо из позднейших редакторов еврейской Библии? Тогда вся связь между обоими названиями сразу рушится и город Иевуса придется переводить: Jovis, т.е. город Юпитера Громовержца.
Сам этот город нигде не описывается самостоятельно, а о жителях его, поклонниках Юпитера–Йовиса, говорится несколько раз и всегда неодобрительно… три прибавки в скобках… о том, что, будто бы, это и был город «Святого Покоя», показывают лишь то, что его отождествили впоследствии с каким–то другим городом, носившем такой эпитет с несравненно большим правом» ([7], стр. 367—368).
Добавим к этому, что латинизированное имя этого города заставляет думать о его локализации в Италии, а то, что его имя связывается с Юпитером, а также то, что впоследствии он был отождествлен с Иерусалимом, заставляет считать его достаточно крупным религиозным центром. Кроме того, обращает на себя внимание, что информация об этом городе содержится только в наиболее ранних частях Библии,
Таким образом, мы снова видим, что библейский культ имеет западное (точнее, итальянское) происхождение.
Сион и Крест
Кроме Синая, в Библии фигурирует еще одна гора — знаменитый Сион (по–еврейски ЦИУН, что значит столб). Имя этой горы толкуется теологами как надгробный столб, который евреи ставят на могиле вместо христианского креста. Считается, что Сион — это небольшой холм около стен теперешнего Иерусалима, хотя никакого столба там нет.
С другой стороны, ассоциирование имени «Столб» с горой наиболее естественно, когда на горе действительно имеется столб, дымный столб вулкана. Так не является ли слово «Сион» другим названием Везувия? В следующем пункте мы увидим, что это действительно так, а сейчас, чтобы не прерывать изложения, примем это в качестве рабочей гипотезы.
Замечательно, что имеется другой религиозный символ, напоминающий пиниеобразный столб вулканического дыма, это крест (кстати, одновременно с сионом использующийся в качестве надмогильного знака). Это тем более интересно, что в греческом тексте евангелий, вместо слова «крест» стоит слово «ставрос» — столб, а вместо глагола «распять» глагол «ставроо», что дословно значит «столбовать», а в переносном значит «сажать на кол».
Термин «крест» (по–латински crux) впервые появился только в латинских переводах евангелий, после чего греческое «ставрос» и было соответствующим образом переосмыслено (но только в текстах религиозного содержания). По–видимому, это произошло довольно поздно, поскольку в славянском переводе говорится более правильно, что Иисус был «вознесен на древо».
Вообще, любопытно, что и сам по себе «столб» играл какую–то важную роль в древнехристианских верованиях, на что указывает распространенный тогда обычай «столпничества», т.е. длительного сидения на столбе. Ортодоксальное объяснение, что это якобы делалось для того, чтобы быть «ближе к небу», может вызвать только улыбку: с большим успехом того же можно достичь просто влезши на крышу. Не подражали ли столпники Христу в его «вознесении на древо»?
Но неужели Христос был посажен на кол? Это очень сомнительно, поскольку после такой казни ни о каком «воскресении» речи быть не может. Единственное рациональное объяснение воскресения Христа состоит в том, что он очнулся после долгого обморока, вызванного мучениями казни, и, следовательно, «казнь» эта либо вообще не предусматривала смерти осужденного, либо не всегда к ней вела. Например, это могло быть привязывание к позорному столбу или, если дело происходило около вулкана, оставление осужденного на определенный срок около дымового ставроса вулкана, чтобы сам Бог решил, жить грешнику или умереть от газов и вулканических бомб. Чтобы заранее не предрешать детали казни Христа, мы, следуя Морозову, будем называть ее столбованием.
Как бы то ни было, мы видим, что термины «Сион» и «крест» с большой степенью вероятности являются отражением одного и того же явления в двух разных этнических зеркалах!
Все это особенно интересно в свете новейшего, уже не столько религиозного, сколько политического употребления обоих терминов.
Плач Иеремии
Термин «Сион» в Пятикнижии не употребляется: его всюду заменяют термины «Синай» и «Хорив». Напротив, в псалмах и книгах Иеремии и Исайи нет слова «Синай» но зато во множестве используется слово
