Привлекательная внешность дополняет живой облик этого императора… По Аммиану, жизнь и деятельность Юлиана как бы распадается на два этапа: Юлиан–Цезарь и Юлиан–Август. До своего воцарения Юлиан был добродетелен и справедлив, втайне сохранял верность религии отцов, относился с милосердием даже к врагам, и судьба помогала ему, ниспослав ему победы. После же прибытия в Константинополь, став императором, он сильно изменился, перестал следовать велению небес, начал слишком большое внимание уделять внешним сторонам культа, стал суеверен, и фортуна отвернулась от него»([116], стр. 51—52).
Кроме Аммиановой, известны еще две «истории», трактующие о IV веке, написанные Евнапием и Зосимом. Их объединяет с Аммианом совершенно особенное отношение к Юлиану. «… оселком, на котором тогда проверялись политические симпатии и антипатии того или иного писателя, было отношение к кумиру языческой оппозиции и гонителю христиан — Юлиану. Немудрено поэтому, что именно Юлиан стал главным героем исторического сочинения Евнапия. Действительно, Юлиан был той исторической фигурой, которой адресовывались и непомерные хвалы его последователей, и яростная хула его политических и религиозных противников… В характеристике Юлиана Зосим достаточно близок к Аммиану Марцеллину, хотя и уступает ему в выразительности. Зосим умалчивает о религиозных реформах Юлиана.
Вместе с тем он необычайно чтит Юлиана и полагает, что трагическая смерть этого императора явилась самым тяжелым ударом для римлян с момента возникновения Римского государства» ([116], стр. 85,96).
«… Евнапий рисует Юлиана… как самую выдающуюся фигуру своей эпохи, как крупнейшего политического деятеля, «которому род человеческий поклонялся как некоему богу». «Юлиана, — пишет историк, — не знал я лично, ибо в его царствование был еще ребенком, но любил его, потому что видел общую к нему любовь народа». Прославляя Юлиана, писатель был охвачен живым и искренним чувством. Он наделил своего любимца лучшими человеческими качествами: мудростью, добродетелью, храбростью. В труде Евнапия Юлиан предстает добрым и умным правителем… Юлиан был грозен… только для дурных и преступных людей… Справедливость этот император ставил превыше всего и считал источником своих добродетелей… Многим…
Замените здесь имена, и все это в равной мере будет приложимо к Иисусу, Великому Царю!
В чем причина столь высокой, единодушной оценки Юлиана. Современные историки не дают здесь сколько–нибудь убедительного ответа. Принадлежность Аммиана и Евнапия к «язычникам» не является достаточной причиной и, кроме того, не применима к христианину Зосиму. Впрочем, эта аргументация вообще имеет смысл, только если мы признаем аутентичность хотя бы Евнапия и Зосима, тогда как стиль и дух сочинения снова, как и в случае Аммиана, однозначно указывают на позднее средневековье.
Сквозь туман литературных украшений и поздних наслоений у всех трех историков вырисовывается грандиозная фигура человека, по своим достоинствам равного Богу, общая характеристика которого практически совпадает с характеристикой Иисуса, жившего в то же самое время. Рассмотрим поэтому его жизнеописание подробнее.
Биография Юлиана
Мы изложим здесь традиционную биографию Юлиана. В скобках — наши комментарии.
Юлиан родился в 331 г. (см. напр.,[122], стр. 213) и получил хорошее образование. Его воспитателем и наставником был евнух Мардоний, знаток греческой литературы, обучавший в свое время мать Юлиана. Евсевий, епископ никомидийский, а потом константинопольский, убежденный арианин, и Мардоний вводили Юлиана в изучение Священного Писания. (Конечно, вся эта информация является плодом средневекового фантазирования, ведь мы знаем, что в то время никакого Священного Писания еще не было; единственно, чему здесь можно верить, — это сообщению, что Юлиан был хорошо образован).
Интересно, что Юлиан чудом остался в живых. Когда Констанций пришел к власти, он приказал убить Далмация и Ганибалиана, двух своих дядей, братьев умершего императора, а также других своих родственников и многих влиятельных вельмож. «Сыновья Юлия Констанция, одного из убитых дядей, Галл и Юлиан были пощажены; Галл потому, что был тяжело болен и казался близок к смерти, а Юлиан потому, что был еще ребенок» ([105] стр. 561). Впоследствии «Констанцию советовали убить Юлиана… Но он (Юлиан. —
После вынужденного пребывания (из–за подозрительности Констанция) в течение нескольких лет в Каппадокии Юлиан был переведен в Константинополь, а затем в Никомидию. Там у него появилось первое влечение к язычеству. (Что это было за «язычество», историки не сообщают. Информация о повороте Юлиана к язычеству означает, таким образом, лишь то, что Юлиан начал в это время разрабатывать какой–то культ, отличающийся от ааронства–арианства в котором он был воспитан, и который в глазах средневековых авторов был «языческим».)
В это время в Никомидии преподавал Либаний, не знавший и не желавший знать латинского языка. Он «презирал христианство и видел смысл всего лишь в эллинстве». (Здесь под «христианством» надо, конечно, понимать арианство, а под «эллинством» новый «языческий» культ, к которому склонялся Юлиан.)
Там же Юлиан познакомился с оккультным учением неоплатоников, вызывавших при помощи заклинательных формул не только мертвых, но даже и богов. («Неоплатоники» являются, конечно, явным анахронизмом. Юлиана знакомили, надо полагать, с остатками политеистических культов, существовавших до монотеистического арианства–ааронства и сохранившихся в виде оккультных, тайных наук. Тайность была вызвана необходимостью представителям магии скрываться в монотеистическом ааронском государстве.)
Из Никомидии Юлиан был отправлен в ссылку в Афины. (С традиционной точки зрения, это довольно странное место для ссылки. На самом же деле, как мы уже знаем, — см. гл. 2, § 2, — Афин в то время еще не было.) Там Юлиан был посвящен в элевзинские мистерии, т.е. тайный культ Деметры и Персефоны. (С нашей точки зрения, эта информация означает, что Юлиан, возможно, в содружестве с какими–то представителями других религий, продолжает формировать свое учение.)
В 355 г. Констанций II провозглашает Юлиана Цезарем, женит на своей сестре Елене и отправляет начальником войск в Галлию для борьбы с наступавшими германцами. Юлиан удачно справился с трудной задачей и под Страсбургом нанес германцам сильное поражение. (Надо думать, что этот поход и был позднейшими историками приписан мифическому Юлию Цезарю, практически полному тезке Юлиана.)
В 361 г. Констанций умирает, и Юлиан провозглашается императором. Прежде всего он решается восстановить язычество. (Здесь мы впервые сталкиваемся с очень популярной в традиционной истории процедурой «восстановления». Как мы увидим, на самом деле во всех случаях речь идет не о восстановлении, а о
Языческое духовенство, — говорят историки, — Юлиан реорганизовал (а, на самом деле, организовал) по образцу христианской церкви; было предписано вести в храмах беседы и читать о тайнах эллинской мудрости по образцу христианских проповедей; во время службы было введено пение по образцу христианского; от жрецов требовалось безупречное поведение, как от христианских священников; за несоблюдение религиозных предписаний грозило, как и в христианстве, отлучение и покаяние. «Представление Юлиана о жречестве и его обязанностях было христианским» ([122], стр. 220). (Имея в виду, что вся эта информация восходит к очень поздним, средневековым источникам, мы можем ее интерпретировать только единственным способом: установленный Юлианом культ во всех отношениях был подобен христианскому.)
По поводу установленного Юлианом ритуала историки пишут, что по библейскому образцу он устраивал
