или уступить их в виде бенефиции…».
Зачем, спрашивается, эти арки и колонны сдавались в аренду как доходные предметы? Морозов ответа не знает, но думает, что здесь скрывалось какое–то, приносящее доход, суеверие. Подстегиваемое суеверием и выгодой воображение владельцев этих колонн создавало вокруг них целый спектр легенд, который теперь всерьез принимаются историками.
Не нужно думать, что для ложной атрибуции какого–нибудь сооружения обязательно требуется его древность. В Риме сохранился дом, на стене которого имеется мемориальная доска, утверждающая, что дом построен Николаем, сыном Кресцентия, для своего второго ребенка Давида. Без каких–либо других оснований считается, что этот Кресцентий и есть тот знаменитый Кресцентий, который жил при Отгоне III. Как саркастически замечает Морозов, еще хорошо, что его сын Николай не принят за Николая Мирликийского!
Из других актов и надписей мы узнаем, что в это время Люций II выстроил церковь св. Креста, а Евгений III «возобновил» церковь св. Марии. Он же построил дворец в Сенье, расширил и украсил Ватикан. Мы видим, таким образом, что и архитектура, и изящные искусства никогда не замирали в Риме, даже в периоды тяжелых политических потрясений.
§ 5. Рим и папство в канун Возрождения
Папа Иннокентий III
См.[39], стр.276—278 и [5], стр.723—724.
Вынужденные отказаться от управления Римом папы с тем большим рвением продолжали проводить в жизнь тезис о верховенстве пап в империи. Наибольших успехов в этом направлении добился знаменитый Иннокентий III (1198—1216 гг.). Его взгляды явились дальнейшим развитием теократических идей Григория VII. Он полагал папскую власть высшей властью в мире. Папа, — учил он, — как преемник апостола Петра и наместник Христа, выше всех государей. Император и все короли являются лишь вассалами папы, получая от него власть, подобно тому, как луна получает свой блеск от солнца.
Политическое положение в то время благоприятствовало папе, и искусной дипломатией он сумел добиться всех своих целей и, как никогда раньше, возвысить авторитет пап. При нем Германия потеряла почти все свое влияние в Италии, в то время как Англия, Арагон, Португалия, Болгария, Швеция, Дания, Польша и даже далекая Армения признали себя вассалами папы. С полным основанием Иннокентий писал о себе, как о всеевропейском арбитре, от слова которого зависела участь целых королевств.
Иннокентий ввел строгий порядок в организацию папского суда и папских финансов. Папская курия стала при нем высшей судебной инстанцией всего католического мира, вмешивавшейся не только в крупные дела, но и во всякие мелочи вероучения и обряда, а также крупнейшим финансовым центром, аккумулировавшим колоссальные денежные средства, которые поступали в Рим не только как доброхотные даяния, но и в порядке обязательной десятины и других сборов. Большие средства Иннокентий получал также от продажи введенных им индульгенций.
Иннокентий организовал также ряд крестовых походов, в том числе и знаменитый четвертый поход, завершившийся завоеванием Византии.
Определенных успехов Иннокентий достиг и в самом Риме. Не посягая на основы автономии города, он подкупами добился отмены свободного избрания сенаторов, которое с тех пор стало папской привилегией. Он также навел порядок и укрепил свою власть в Лациуме.
В дружбе с папой Рим приобрел в это время неслыханный ранее государственный авторитет. Многие итальянские города отправляли к римскому народу торжественные посольства, чтобы выпросить себе в правители знатного римлянина, который и посылался к ним решением «сената и римского народа». Эти правители во всех актах называют себя римскими консулами.
Последним крупным мероприятием Иннокентия, подчеркнувшим головокружительную высоту, которой достиг папский авторитет, был собор 1215 г. в Латеране, решивший спор об императорской короне. До этого Иннокентий поддерживал Отгона IV Вельфа. Однако последний, получив власть, отошел от абсолютного послушания папе и стал проводить национально–германскую политику. Папа подверг Отгона отлучению и назначил императором молодого Фридриха Гогенштауфена (1212—1250 гг.). Дальнейшие события (уже после смерти Иннокентия) показали, что это была крупная ошибка, поскольку Фридрих оказался ярым врагом папства.
Еретические движения
См.[39], стр.454—459.
В период Средних веков оппозиционно–революционные движения угнетенных масс принимали религиозную форму ересей. Так было и до церковной революции XI века и после нее. Однако до Морозова никто не задумывался, почему только после XI века еретические движения стали вдохновляться евангельской идеологией (а не, скажем, проблемами единосущности или единоволия Христа), а их догматическим ядром стало учение о совершенной бедности как истинном последовании Христу. Это обстоятельство является еще одним, пожалуй самым мощным, аргументом в пользу морозовской датировки Евангелий.
Обновленческие папы, пропагандируя для своих собственных целей и в своей собственной интерпретации евангельские идеи, открыли, сами того не желая, дорогу и для еретических, т.е. в первую очередь примитивно–социалистических и уравнительских, их истолкований.
Однако наиболее распространенной формой ереси в Западной Европе XI—XIII веков было все же не связанное с Евангелиями катарство, восходящее, по–видимому, к старинным восточным ересям павликиан и евтихиан. Во Франции катары (чистые) назывались альбинойцами (от их центра — Альби), в Ломбардии — гумилиатами (униженными), патаренами (оборванцами) и патарами (возможно, от «патер»), а Германии — кэтцерами (что значит просто «еретик»). Они резко выступали против римской церкви, утверждая, что папа наместник не Христа, а сатаны, и противопоставляя ей свою собственную церковь (в которой были диаконы, епископы и, по–видимому, даже свой папа). Тем самым катары отрицали и феодальное государство. Это определило их успех среди масс, угнетаемых феодалами и церковью, но вместе с тем вызвало и беспощадные преследования со стороны «сильных мира сего».
Наряду с катарством широкое распространение в XIII веке получила также другая, новая форма ереси, уже непосредственно инспирированная Евангелиями. Основателем этой ереси был лионский купец Петр Вальд, который в 1173 г. раздал бедным свое имущество и начал проповедь бедности и покаяния. Его последователи называются вальденцами или лионскими бедняками.
Первоначально община Вальда ни своим учением, ни поведением не казалась враждебной церкви. Ее члены попарно бродили босые и оборванные по селам и городам, провозглашая наивный евангельский призыв «отрекись от всего, что имеешь, и следуй за мной», но никак не ущемляя права и прерогативы церкви. Однако, когда в движение вальденцев вовлеклись широкие бедняцкие массы Лиона и других городов, уже сама его популярность напугала церковь, и папа Люций III отлучил вальденцев от церкви.
Но это оказалось ошибкой и лишь подлило масла в огонь. После отлучения движение приобретает невиданный раньше размах и начинает всерьез угрожать церкви. Это заставило папу Иннокентия III вступить с вальденцами в переговоры. Путем признания некоторых особенностей в обрядах и образе жизни папе удалось отколоть от вальденцев группу так называемых католических бедняков, которые
