— Пожалуйста, назови свое имя, — настаивала она. — Послушай, во-первых, тебя ранили. Во-вторых, ты сам признался, что никак не мог вспомнить, где находится наш дом. Поэтому скажи, как тебя зовут.
— О'кей, о'кей. Я сыграю в эту игру, мой доктор, — невнятно произнес он. — Я Норман Генри. А ты Виктория. Мы женаты десять лет, и все это время я тебя люблю. Довольна?
Нет. Скорее изумлена. Незнакомец опять изображал ее вымышленного мужа — то, что они с Питом когда-то выдумали, стало реальностью. Она покачала головой, хотя этот мужчина с его странными галлюцинациями, несомненно, привлекал ее.
Звук у двери, ведущей в кабинет, заставил незнакомца насторожиться. Но Виктория знала, что это Макс. Она встала и приоткрыла дверь, поморщившись от неприятного скрипа.
— На днях я непременно смажу ее, — пообещал Норман, вызвав у Виктории легкое головокружение случайным, почти супружеским замечанием.
В это время в комнату стремительно ворвался Макс. Он был хорошо воспитан, а потому не позволял себе прыгать на Викторию и только возбужденно вилял хвостом, обмахивая пыль с торшера и кофейного столика.
К изумлению хозяйки, пес почти сразу же оставил ее и направился к незнакомцу. Сначала Макс грозно ощетинился, но затем принюхался и заскулил. Когда же к нему не проявили должного внимания, он легонько ткнул лежавшего человека холодным носом.
Норман открыл глаза, и его взгляд встретился с любопытными карими глазами сеттера. Собака была ласковой, он знал это и в то же время чувствовал беспокойство. Как же ее зовут? Раз это собака Виктории, то, значит, и его тоже. Ему наверняка известно, какими консервами ее кормят. И как только он подумал об этом, сразу вспомнил кличку красавца-животного.
Норман заулыбался, рука потянулась к мягкой собачьей морде. Он сосредоточенно ласкал пса, называл его по имени, лишь бы не встретиться взглядом с Викторией. С ним было что-то не так, и она знала об этом. Он читал в ее глазах настороженность, слышал сдержанность в голосе. Если бы он мог признаться, как мало на самом деле помнит… Пожалуй, только главное: он любит ее, а она — его.
Но куда исчезли остальные воспоминания? Например, о Пите? И почему Виктория казалась такой отчужденной, даже боялась его?
Он постарался успокоить себя, что со временем все наладится. Однако тайный голос шептал ему, что отныне жизнь Нормана Генри не стоит и ломаного гроша.
Виктория внимательно наблюдала, как незнакомец треплет за уши Макса.
— Как дела, парень? Уже забыл меня?
В тот момент, когда он узнал Макса, Виктории казалось, что она теряет сознание. Хвост Макса заходил ходуном — Макса, который ненавидел или боялся большинства мужчин.
Может быть, все это мираж или она просто спит? Виктория вонзила ногти в ладонь и почувствовала острую боль. Нет, все, правда. Глядя на самозванца, ласкающего Макса, она пыталась, но не могла привести в порядок свои мысли.
Она нашла Макса около двух лет назад. Пес был сильно изранен. Ветеринар сказал, что собаке грозит голодная смерть, но сделал все, что в его силах. Выходив погибавшее животное, Виктория получила в награду верного и преданного друга. Но за исключением Пита, Макс не любил мужчин. Он прыгал и злобно лаял, пока любой из назойливых посетителей не исчезал.
А сейчас он непринужденно зевнул и вытянулся возле дивана, положив, свою большую голову на лапы, будто охранял от всех на свете этого потерявшего рассудок человека.
Как и собака, человек закрыл глаза и глубоко вздохнул. Виктория все еще верила, что обязана ему своей жизнью, а потому решила не позволять забыться сном.
Она тихо подошла к дивану и, склонившись над мужчиной, протянула руку к его дрожащему плечу. Синие глаза пристально смотрели на нее, он что-то бормотал, и Виктория нагнулась ниже, чтобы расслышать слова.
Незнакомец слегка повернулся. Его руки скользнули по ее плечам, но вместо того, чтобы отстраниться, Виктория замерла. Его нежные прикосновения превратились в страстные.
— Я люблю тебя, — сказал он, привлекая Викторию к себе.
— Нет, — прошептала она, стараясь скорее убедить себя, чем опровергнуть его.
— Да, Виктория. И ты знаешь об этом.
Он обнял ее и притянул к себе, требуя ответа.
Не в силах сопротивляться призыву его глаз, рук, слов, она приникла к его груди. Викторию словно обдало жаром. Когда его полные губы встретились с ее губами, Норман тихо застонал и еще теснее прижал Викторию к себе.
Мысли ошеломленной Виктории путались, дыхание прервалось, она, казалось, полностью потеряла над собой контроль. Запах морской воды и страстное возбуждение исходили от этого мужчины. Руки, обнимавшие ее, были, так же горячи, как и его язык, проникавший меж губ. Его поцелуй был неистовым и нежным, как и сам этот таинственный человек. Сердце Виктории билось в едином ритме с его сердцем, а тело изнывало от жарких прикосновений, от охватившей его страсти.
Сзади раздалось легкое покашливание, подобно ледяной воде, обрушившейся на Викторию. Она резко оттолкнула незнакомца, пытаясь вернуть себе самообладание, и дрожащей рукой убрала волосы с лица.
Мужчина, она решила называть его Норманом, молча отпустил. На лице блуждала улыбка, но грудь все еще высоко вздымалась, смиряя охватившее его желание. Синие глаза, потемнев, стали почти фиолетовыми.
— Отличный способ удержать человека от сна, — послышался сухой голос Пита. — Хорошая работа, Вики.
Виктория смущенно покачала головой, сознавая, что вряд ли сумеет найти разумное объяснение поцелую с совершенно незнакомым и к тому же страдающим потерей памяти мужчиной. Однако кузен плутовато улыбнулся, за что получил в ответ ее благодарный взгляд.
Пит понимает трудности человеческих отношений, подумала Виктория.
— Джек в пути, — сказал, Пит и направился к бару — Ему нравится «бенедиктин», не так ли?
— Да, — рассеянно молвила Виктория.
— Я бы предпочел виски, — откликнулся Норман, и прежде, чем Виктория успела ответить, в разговор вмешался Пит.
— Не для вас, герой, не для вас. Ранение и алкоголь несовместимы. Уж поверьте мне, я это знаю.
Норман попытался, было протестовать, но тут Макс резко вскочил и с неистовым лаем бросился к входной двери.
— Вики, скорее останови его. Мне кажется, он не любит докторов.
— Доктор? — прохрипел Норман, приподнимаясь на локтях. — Вы кого-то вызвали?
Его слова звучали, как приговор. Иного Виктория и не ожидала, а потому, избегая взгляда синих глаз, поспешила в переднюю.
Заперев своего верного стража в гостиной, она посмотрела в дверной глазок и увидела Джека Форстера, который держал ярко-желтую сумку. Его кожаный пиджак был расстегнут, серебристые волосы зачесаны назад, а узкое лицо оставалось спокойным и вместе с тем по-юношески задорным.
Джека связывала с Викторией долгая безответная любовь, перешедшая в дружбу. Виктория быстро открыла ему и после сдержанных объяснений провела доктора в комнату. Ее слова заглушались лаем Макса, штурмовавшего дверь гостиной.
Джек кивнул.
— Пит мне все рассказал, — усмехнулся он. — И как ты себя чувствуешь, когда он приходит в себя?
— Тебя вызвали к Норману, а не ко мне, — с вызовом ответила Виктория.
— О, так ты называешь его Норманом?
Зардевшись при воспоминании о страстном поцелуе, Виктория отвела глаза и кивнула в сторону
