– Вроде налево, – отозвался Сергей.
– Это к склепу?
– Разберемся. Поворачивай.
Вначале новый ход ничем не отличался от предыдущего. Но постепенно он начал сужаться. Вскоре пришлось идти, чуть пригибаясь, а потом и вовсе скрючившись. Минуты через три луч фонаря уперся в глухую стену. Каковенко остановился, направил фонарь на стену и, как показалось Жоре, стал внимательно изучать кладку.
– Пришли? – спросил Жора, хотя и так было понятно, что дальше пути нет.
– Не спеши, – одернул Сергей. И тут же добавил: – Нашего проводника на подобной мякине не проведешь. Мореплаватель неплохо ориентируется в здешних трущобах. Ведь так, Николай Яковлевич? Ведь правда?..
– Погодите, ребята. Не отвлекайте. Где-то здесь, я же помню…
Каковенко сантиметр за сантиметром ощупывал поверхность стены своими корявыми пальцами, при этом бормоча себе под нос что-то нечленораздельное.
– Кажется, нашел! – воскликнул он.
Стена внезапно вздрогнула, со скрежетом дернулась и пошла в сторону.
– Я же говорил! – вскричал Сергей. – Экскурсия продолжается!
Лучи фонарей заметались по вновь открывшемуся помещению. Это была просторная комната, вдоль стен которой один на другом стояли длинные ящики, назначения которых Жора вначале не понял.
– Вот вам и склеп, – с непонятным смешком произнес директор музея. – Можете начинать поиски… А мы посмотрим.
Только сейчас до Жоры дошло: длинные ящики – гробы. Он поднял фонарь и оглядел помещение. Оно оказалось не особенно большим, площадью эдак метров тридцать. Помимо хода, по которому они попали сюда, в комнату с потолка вела каменная лестница. Этот вход перекрывала массивная каменная плита. Кроме гробов, тут имелись два напольных бронзовых канделябра в виде скорбящих ангелов с факелами в руках. В них стояли толстые, в натеках, оплывшие свечи, которые, как видно, последний раз зажигали в незапамятные времена. Каковенко достал коробок спичек и затеплил огарки. Стало светлее. Неверный, желтоватый свет бросал по сторонам призрачные блики. Комната сразу же наполнилась пляшущими по стенам тенями.
Жора присмотрелся к гробам. Было их в помещении на первый взгляд штук тридцать или чуть больше. Несколько нижних, похоже, были выдолблены из цельного куска дерева. Те, что стояли на них, выглядели понаряднее, поскольку, кроме частично истлевшей бархатной обивки, были украшены золотым позументом. Позумент потускнел, но от этого стал еще изысканнее. В полумраке он мерцал золотистыми искорками, словно почти догоревший костер.
– Чей это склеп? – спросил он.
– Кто ведает, – отозвался Каковенко.
– А тебе какой нужно? – спросил Сергей.
– Я же говорил… Рода Кокуевых.
– Ну, не знаю… – Сергей подошел к одному из верхних гробов, поводил по его пыльной поверхности лучом фонаря. – Ничего здесь не написано.
– Может, внутри гроба имеется какая-нибудь доска или табличка? – предположил Каковенко.
– Предлагаешь открыть?
– Можно попробовать.
– Давайте я, – предложил Жора.
Он обеими руками попытался сдвинуть крышку. К его удивлению, она довольно легко отошла в сторону, словно не пролежала здесь сотни лет, а была положена только вчера. Но еще большее удивление вызвало зрелище, открывшееся перед ним. В гробу лежала женщина. Он определил это сразу по останкам некогда роскошного, похоже, подвенечного наряда. Нынче платье почти истлело, во всяком случае, превратилось в заскорузлые, заплесневелые тряпки. А вот его владелица сохранилась значительно лучше. Лицо ее напоминало лицо мумии, такое же коричневое и сморщенное, словно печеное яблоко. Пергаментная кожа обтягивала скулы, лоб, подбородок… Нос провалился, губы отгнили, и голова выглядела как недоделанный череп. Однако Жоре показалось, мертвец взирает именно на него. Разумом он понимал: подобное невозможно! Но впечатление создавалось именно такое.
Жора, объятый мгновенным ужасом, отпрянул от гроба и чуть не упал.
– Что такое? – спросил Сергей.
– Она смотрит! – воскликнул наш герой.
– Кто?
– Та… В гробу.
– Что за вздор?! – Сергей приблизился к домовине и осветил труп фонариком.
– Ерунда, – засмеялся он. – Просто отблеск. Каковенко, взгляните.
Старый мореход тоже приблизился к гробу, но глянул лишь мельком и тут же отвернулся.
– Насмотрелся я на них предостаточно, – откликнулся он. – И не такое видывал. Если вам интересно, разглядывайте. Вон их здесь сколько. А может, лучше клад поискать?
– В гробах? – хохотнул Сергей.
– Прах тревожить негоже. Да и что в них найдешь? Разве что крестик или колечко обручальное.
– Крестики разные бывают, – сказал директор. – Иные и с алмазами встречаются.
– Нет! Гробы я обшаривать не собираюсь, – отозвался Жора. – Никогда не отличался мародерскими наклонностями. Да и противно. А вот клад… Знать бы, чей это склеп.
– На здешнем кладбище погребали окрестных помещиков и членов их семей, – сообщил директор музея. – Таких склепов было с десяток, а то и больше. На плите, что закрывает ход сверху, наверняка написаны фамилии и имена. Но плита, скорее всего, закрыта на замок, а над ней либо жилой дом, либо асфальт. Вот когда эти твои коллеги докопаются до нее, то будут точно знать: кто тут лежит.
– Что ты все их моими коллегами называешь?! – рассердился Жора. – Вовсе они мне не коллеги, тем более не друзья.
– Ладно, извини. Не подумав, ляпнул. Так будешь искать?
– Да как же это возможно?! Даже металлоискателя нет с собой. Или хотя бы компаса. В рукописи написано: клад замурован в стене, в направлении – строго на север.
– Компас у меня, между прочим, имеется, – сообщил Каковенко. Он достал из кармана просторного парусинового пиджака круглую черную коробочку и повертел ее перед глазами Жоры. – Вот, пожалуйста. Север там. – И указал на одну из стен.
– Ни кирки, ни лома… Но главное не в этом. Ломать неохота.
– Вот так раз! – насмешливо произнес Сергей. – Ты же за кладом приехал, а теперь «ломать неохота».
«Что они пристали? – размышлял про себя Жора. – Словно нарочно провоцируют. Подталкивают к действиям. Зачем им это?»
Хотя под землей они пробыли всего часа два, он заметно устал. Члены словно налились свинцовой тяжестью, побаливала голова. Больше всего в данный момент Жоре хотелось лечь, вот хотя бы прямо здесь, на кирпичный пол, и передохнуть.
– Может быть, достаточно на сегодня? – осторожно спросил он. – Мне, конечно, очень интересно…
– Как скажешь, – тут же согласился Сергей. – Достаточно так достаточно. Давайте на выход, Николай Яковлевич. Мероприятие проведено.
Шли тем же вымощенным кирпичом ходом. Жора так устал, что едва держался на ногах. Он плохо помнил, как вылезли из колодца, как двигались по темным улицам по направлению к дому, в котором обитал директор музея. Последнее, что зафиксировала память, щелчок дверного замка. Дальше провал.
Жора проснулся поздно и, подняв голову, обнаружил, что в комнате он один. В памяти сразу же всплыли вчерашние события. Подземелье, склеп, открытый гроб, тусклый взгляд мертвеца…
Он вскочил с тахты, пошел на кухню, но и там никого не наблюдалось. Правда, на столе лежала записка: «Не стал будить. Ушел к Любе. Подкрепись, а дальше смотри… Сергей». Жора взглянул на часы. Ничего себе! Почти двенадцать. Долго же он проспал. Ну да ладно. Он поставил на плиту чайник и пошел
